Генеральские игры. Александр Александрович Щелоков

и дело наполовину сделано. Лунев дружески хлопнул Леху по спине: – Валяйте, играйте. И смотрите, на глаза кодле не попадайтесь.

      – Мы знаем, – солидно заявил круглолицый. – Не дураки…

* * *

      Под началом прапорщика Лукина солдаты поставили вокруг зоны разрушения временное ограждение. На металлические стержни, вколоченные в землю, навесили белую пластиковую ленту с широкими красными полосами. На огражденной таким образом территории поставили две палатки – для охраны и следственной группы.

      Работа пошла по трем направлениям.

      Эксперты ковырялись в развалинах, стараясь выяснить причины взрыва.

      На месте шестого хранилища, уничтоженного взрывом и огнем, грудами лежали обожженные, изогнутые и оплавленные остатки автоматов Калашникова. Лейтенант Войтюк из службы вооружений округа и несколько солдат разбирали груды этого металлолома.

      Поначалу, увидев объем предстоявшей работы, Войтюк посмотрел на Гуляева с испугом.

      – И это все нам надо перебрать? Сорок тысяч штук?! Ни хо-хо! Сдуреть можно.

      – Ладно, лейтенант, не ной. – Гуляев понимал, что работа и в самом деле грязная, утомительная и нудная, но сделать ее придется. – Все будет нормалек, не боись. Это всегда так: глаза боятся – руки делают. Начинайте по номенклатуре: автоматы Калашникова АК-74 с подствольниками ГП-25…

      Из груд обгоревшего металла солдаты извлекали то, что осталось от оружия. Считывали номера и бросали железки в контейнер автопогрузчика. Войтюк тут же вводил номера в память портативного компьютера.

      Уже через десять минут солдаты выглядели кочегарами, проработавшими возле угольной топки две смены подряд: руки сделались черными, по лицам струился пот, оставляя грязные потеки на лбу и щеках.

      – Ничего, ребята, – пообещал им Гуляев. – После смены – сауна. Это я вам обещаю.

      – И пиво, – подсказал Войтюк.

      – Не поплохеет? – Гуляев умел отвечать на такие вопросы.

      Распределив дела, сам он устроился в палатке и начал допрос свидетелей. Первым вызвали часового, стоявшего на посту в момент взрыва.

      – Рядовой Юрченко. – представился солдат и вдруг застенчиво добавил: – Всеволод Иванович. Владик…

      – Садитесь, Юрченко, – Гуляев указал на раскладной стульчик.

      Солдат опустился на хлипкое сиденье. Стул под его весом жалостно скрипнул металлическими сочленениями.

      Гуляев уже успел разглядеть Юрченко. Крепкий парень с загорелым лицом и выцветшими соломенно-желтыми волосами был явно не в своей тарелке. И это можно понять: человек впервые в жизни оказался перед следователем военной прокуратуры, перед человеком, за спиной которого неясно маячил призрак под названием «трибунал». И попробуй угадай, кем ты останешься после допроса – тем же свидетелем, каким вошел в эту палатку, или тебя назначат виновным, защелкнут на руках браслеты и уведут, подталкивая стволом автомата в спину.

      Так уж ведется в России, что человек, никогда не преступавший рамки закона, при встрече с лицами, этот закон охраняющими, испытывает плохо скрываемое волнение и даже страх. Милиционеры, грабящие граждан в ночное время; прокуроры, выполняющие