Гвоздь & винил. Михаил Михайлович Гальцов

бля, Антокольский?! – недоумённо зачесал репу папаша.

      – Не ошибаешься – с тоской ответил я, вспомнив как убивал время на сочинение этой мудацкой херни, пока мои друзья распивали очередную бутылку номерного портвейна на крыше соседней девятиэтажки.

      – Жора, Павел Антокольский – это известный поэт, а наш сын не мог так поступить – обратилась маман к отцу – ты это понимаешь?

      – Ну?

      – Скоро выпускные экзамены, которые он сдаст на «отлично», а потом с блеском поступит в военное училище! – твёрдо отчеканивая каждое слово произнесла мамаша.

      «Хера се»!!! – подумал я, а папаша с видом голодного пса, сглотнув слюну и выпучив от удивления глаза спросил

      – Какое училище?!

      – Любое. Ведь у тебя же есть связи?

      – Есть.

      – С завтрашнего дня приступай к определению нашего сына в жизни. Что ты так на меня смотришь?

      – Какое училище?! У него плоскостопие, три сотрясения мозга и этот… как его? – папаша протянул в мою сторону свою волосатую пятерню.

      – Сложный астигматизм обоих глаз – с надеждой в голосе подсказал ему я.

      – Вот! Астигматизм! Сложный…

      – Жора, с твоими связями мальчика возьмут и без ноги.

      Я представил, как папаша отрубает мне ногу и зажмурился.

      – Не бойся, Иннокентий – ласково проговорила маман – иногда я использую в разговорной речи образы. Вот, например, советский лётчик Маресьев. Ты знаешь Маресьева? Он воевал без ног!

      «Задолбала ты своим Маресьевым»! – подумал я про себя и кротко ответил

      – Знаю. Но я не хочу в военное училище!

      – А в тюрьму? Ты хочешь в тюрьму, Иннокентий?

      – Нет.

      – Вот видишь, сын! Я знала, что у тебя хватит ума сделать правильный шаг! – сказала маман и тоном, не терпящим возражений, обратилась к папаше – Жора, урегулируй, пожалуйста, вопрос с начальником милиции.

      – Угу.

      На этом «угу» суд, который проходил нелегально без свидетелей, адвокатов и присяжных, был закончен. А ведь я многое мог сказать в свою защиту! Например то, что ещё в Древней Греции философ по имени Аристотель «отмечал воспитательное и очистительное значение музыки, благодаря которой люди получают облегчение и очищаются от аффектов, переживая при этом «безвредную радость» ! Радости было мало.

      Надо сказать, что папаша мой был видным политработником «прошедшим славный путь от рядового до полковника» и готовящимся прикрутить на свои любимые погоны одну большую генеральскую звезду. Понятно, что геморрой с сыном-уголовником ему был не нужен. Наше дело спустя пару дней приняло совершенно другой оборот. Оказалось, что во всём был виноват «нечистый на руку спекулянт Виктор Фадеев, который оказал физическое сопротивление наряду дружинников»! Короче, Мефодию светило два года.

      – Я б этому свину «вышку» дал – пошутил Лунатик радостно попивая «Исецкое».

      – Не, «вышка» это – перебор. Лучше пожизненное – не отвлекаясь от разглядывания замусоленных порнографических