Трафальгар стрелка Шарпа. Добыча стрелка Шарпа. Бернард Корнуэлл

к груди. Леди Грейс припала к его плечу.

      Спустя несколько секунд она успокоилась.

      – Простите, – прошептала леди Грейс и отстранилась, но руки Шарпа все еще лежали на ее плечах.

      – Ничего, – сказал он.

      Голова женщины склонилась, и Шарп почувствовал запах ее волос. Затем леди Грейс подняла голову и взглянула ему в глаза:

      – Вам когда-нибудь хотелось умереть, мистер Шарп?

      Он улыбнулся:

      – Не думаю, что для мира это стало бы большой утратой, миледи.

      Леди Грейс нахмурилась и вдруг рассмеялась. Ее лицо, впервые с тех пор, как Шарп увидал его, озарилось светом. Господи, как она прекрасна, подумал Шарп и, не сдержавшись, наклонился и поцеловал ее. Леди Грейс оттолкнула его, и Шарп приготовился пробормотать бессвязные извинения, но женщина всего лишь высвободила руки и обхватила Шарпа за шею. Она впилась в его губы с такой страстью, что Шарп ощутил во рту привкус ее крови. Отстранившись, леди Грейс вздохнула и прижалась к нему щекой.

      – Господи, – прошептала она нежно, – мне хотелось сделать это с первой минуты нашей встречи!

      Шарп тщетно пытался скрыть изумление:

      – А я считал, что вы меня даже не замечаете, миледи!

      – Ты болван, Ричард Шарп.

      – А вы, миледи?

      Она снова притянула его голову к себе:

      – А я еще глупее тебя. Теперь я это точно знаю. Сколько тебе лет?

      – Двадцать восемь, миледи, насколько мне известно.

      Она улыбнулась, и Шарп подумал, что никогда еще не видел леди Грейс такой счастливой. Затем она потянулась к нему и нежно поцеловала в губы.

      – Меня зовут Грейс, – мягко поправила она, – и что значит «насколько мне известно»?

      – Я не знал ни матери, ни отца.

      – Кто же вырастил тебя?

      – Никто, мэм… прости, Грейс. – Шарп покраснел. Он легко мог представить, как целует ее и даже как ласкает ее тело, но вымолвить ее имя – на это надо было решиться. – Несколько лет я жил в приюте, затем меня отдали в работный дом, а потом пришлось самому за собой присматривать.

      – Мне тоже двадцать восемь, – сказала она, – и еще никогда в жизни я не была счастлива. Какая же я глупая! – Шарп с недоверием смотрел на нее. Грейс рассмеялась. – Это правда, Ричард.

      Раздались голоса, блеснул свет – матросы открыли компас в нактоузе. Ричард и Грейс отскочили друг от друга и уставились за борт. Свет погас. Несколько мгновений леди Грейс молчала, и Шарп решил, что она сожалеет о случившемся, но женщина только мягко промолвила:

      – Ты похож на сорняк, Ричард, ты прорастешь везде. Буйный сорняк, способный победить любые колючки. А я – словно роза в саду, избалованная и изнеженная, способная расти только там, где решит садовник. – Грейс вздрогнула. – Я не ищу твоей жалости, Ричард. Ты не должен жалеть тех, кто знатнее и богаче тебя. Просто хочу, чтобы ты понял, почему я с тобой.

      – И почему же?

      – Потому, что я одинока и несчастна, – коротко ответила она, – и еще потому, что ты мне нравишься. – Грейс нежно провела подушечкой пальца по шраму на щеке Шарпа. – Ты даже