Непобежденные. Владислав Бахревский

в сад.

      Мама ждала его на крыльце.

      – Неужто в Людиново придут? Или все-таки отгонят?

      Алеша смотрел на яблони. Для немцев, выходит, сажали.

      – Оладушки у тебя вкусные. Пойду поем.

      Ел, чтоб только маме в глаза не смотреть.

      – Мы немчуру все равно побьем. Били поляков, били французов. Немцев тоже били. На Чудском озере.

      Мама охнула:

      – Лешенька! Уж очень страшно. От Людинова до Калуги – сто восемьдесят километров и от Калуги до Москвы – тоже сто восемьдесят.

      – Километрики, мама, дорого будут немцам стоить.

      – Что нам немцы. О Паше сердце болит. Сколько уже полегло! Сколько еще ляжет…

      – За Родину умирать не страшно.

      – Молчи! – вскрикнула мама. – Не страшно ему… Матерям страшно! Матерям, нарожавшим наш народ. Дай тебе ружье, бегом побежишь стрелять. А пушки землю рвут вместе с людьми. Кто останется с твоей матерью, чтоб защитить ее? А у нее на руках трое.

      Алеша опустил голову:

      – Прости, мамочка.

      Опустил руки, опустил плечи.

      – Ты меня прости.

      Машина подъехала к дому. Отец – большой, решительный.

      – Оладьи? – Ополоснул руки, сел за стол. – Поем, и на завод. Оборудование будем отправлять. Завтра начнем эвакуацию людей. Где малые?

      – Татьяне Дмитриевне помогают сад убирать. Хотеевой. Татьяну поварихой взяли в истребительный батальон.

      – Ты, Ксения Алексеевна, тоже времени даром не теряй, собирайся, но умно собирайся. Бери самое необходимое. Наш эшелон последний, но будь готовой к отъезду уже через день, а еще вернее будет, что и через час.

      Поел, выпил кружку молока, и с оладушком в руке – к дверям. Остановился перед Алешей:

      – Совсем тебя не вижу. Как наш Павел-то, Господи!

      Впервые у отца этакое с языка сорвалось, Бога вспомнил. Павел то ли в Кирове, то ли под Брянском, а война от Брянска уж очень близко.

      Учеба

      Утром за Алешей машина заехала, в машине Григорий Иванович Сазонкин – заводской человек. Контролер ОТК, великий изобретатель.

      – Ксения! Алешу на завод беру. Рук не хватает, сама знаешь.

      – А мы? – тотчас поднялись малые: Витя, Саша, Дина.

      – Вы помогайте матери собираться в дорогу, – сказал Сазонкин. – Берите с собой самое нужное. И об Алешке позаботьтесь.

      Повез Сазонкин Алешу не на завод, в лес.

      – Я от Золотухина, приказано обучить тебя подрывному делу. Правду сказать, я сам вчерашний курсант. В Брянске меня учили.

      Машину Сазонкин отпустил возле болота.

      – Здесь комары, но пора их почти миновала. Главное, сюда грибники не ходят.

      Через черемушник вышли на моховую поляну. Сухую, а грибы – вот они – красноголовые.

      – Не до грибов! – сказал Сазонкин, раскладывая на плащ-палатке странные штуковины. – Это разные типы капсюлей. Знать их надо, как родную мать.

      Учеба шла скоростная. На первом же уроке Алеша заложил и рванул первую в жизни мину.

      «Первая в жизни мина», – даже головой вскрутнул: мины стали частью