Непобежденные. Владислав Бахревский

нашем разговоре знать не положено даже отцу с матерью. Если дежурный, когда придешь, остановит, скажи: по вызову Василия Ивановича Золотухина. Себя не называй.

      Алеша снова кивнул.

      Сердце вдруг защемило. Дело плохо, если он, школьник, нужен войне.

      – Зову на хорошее дело, – просто, как своему, сказал Золотухин. – Будем работать на победу.

      Государственная тайна

      В восьмом часу вечера Алеша открыл самые страшные двери в Людинове, самые государственные. У дежурного в кобуре пистолет, в петлицах треугольник – младший сержант.

      – В пятый кабинет, – сказал Алеша.

      – Второй этаж.

      Лестница деревянная, но беззвучная. Сердце постукивало. В коридоре темновато, горит одна лампочка. Ага! Дверь старинная, как в купеческом буфете.

      Самый секретный начальник в Людинове, почему же он тратит время на школьника? Ладно! Потянул витиеватую медную ручку на себя. Дверь, уж такая тяжелая с виду, отворилась легко.

      Стол, на стене портрет Дзержинского.

      – Проходи, садись.

      Золотухин встал, открыл сейф. Из картонной папки достал две небольших стопки картинок. Одну положил перед Алешей:

      – Запоминай. К этому надо быть готовым.

      Алеша сначала посмотрел на Золотухина. Лицо, как у машиниста, который пассажиров возит. У отца Алешиного все друзья машинисты.

      – Устал маленько, – признался Золотухин. Сел рядом. – Такие вот дела, Алеша Шумавцов.

      На картинке петлицы, погоны, значки на пилотках, на фуражках, на рукавах, нагрудные эмблемы.

      – Рядовые солдаты разных родов германских войск. Различать надо безошибочно.

      Василий Иванович из другой стопки взял несколько картинок. Пушки, танки, пулеметы, винтовки.

      – Лучше бы это видеть. – И усмехнулся: – Насмотришься.

      Алеша держал в руках картинку с пушками. За крепким столом, на крепком стуле, а в животе ухнуло, будто с трамплина на лыжах сиганул: немцы в Людиново придут.

      – Еще раз посмотри на знаки отличия, и вот тебе лист бумаги, карандаш. Зарисуй, что запомнил. Немецкую армию тебе надо будет знать лучше самих немцев.

      Алеша снова и быстро взглянул на сержанта.

      – Лицо приучи к невозмутимости. Интересоваться вражеским оружием надобно со всею страстью, а на лице хранить равнодушие. Дурака из себя никогда не разыгрывай! Тот, кто будет следить за тобой, должен углядеть единственное в твоих глазах, в твоем лице – тебе страшно и ничего не надобно. Только бы дали жить.

      – Хорошо, – сказал Алеша.

      – Теперь о главном, – Золотухин пересел в свое деревянное креслице. – Я – будущий командир партизанского отряда. Мое место в лесу. Ты останешься в городе. Ты – подпольщик. Будешь собирать сведения о немецких частях, стоящих в Людинове. Вся добытая информация пойдет через связных в отряд.

      Забрал картинку с погонами:

      – Нарисуй, что видел.

      Алеша нарисовал.

      – Хорошие у тебя глаза. Отменные. Завтра будем учиться, как нужно вести наблюдения и как самому не стать объектом вражеского интереса.

      Снова сел рядом, положил руку на Алешино плечо:

      – Я