Туз в трудном положении. Джордж Мартин

не произносить это вслух. Пусть выговорится.

      – Я сам никогда не пытался быть героем, – продолжил Хирам. Джеку показалось, что он довольно давно обдумывал эту речь. – Я толстый владелец ресторана. Моего портрета не было на обложке «Лайф», я не играл главной роли в художественном фильме. Но я всегда был верен своим друзьям.

      «Ну и молодец, приятель». На этот раз Джек чуть было не произнес эти слова. Однако он вспомнил Эрла Сэндерсона, летящего к полу в фойе «Мариотта», и снова промолчал.

      Он сморгнул с глаз капельки пота. «Зачем я это с собой творю?» – спросил он себя.

      Хирам продолжал говорить лишенным всякого выражения голосом:

      – Грег сказал мне, что ты хорошо поработал в Калифорнии. По его словам, мы пропали бы без поддержки знаменитостей и тех денег, которые ты обеспечил. Я благодарен за это, но благодарность – это одно, а доверие – совсем другое.

      – Я бы в политике никому не доверял, Уорчестер, – проговорил Джек и моментально задумался над тем, настолько этот модный цинизм соответствует истине. Ведь он же доверяет Грегу Хартманну, знает, что тот по-настоящему хороший человек, и хочет его победы на выборах сильнее, чем хотел чего бы то ни было за последние тридцать лет.

      – Важно, чтобы Грег Хартманн победил на этих выборах, Браун. Лео Барнет – настоящий исламист в американском костюме. Помнишь Сирию? Помнишь, как джокеров на улицах забивали камнями? – Глаза Хирама странно вспыхнули. Он поднял руку и сжал ее в кулак, забыв о том, что держит в ней полпирожка. – Вот что здесь решается, Браун. Они готовы на все, чтобы нам помешать. Они будут подкупать, очернять, соблазнять, применять силу. И где окажешься ты, Браун? – Он уже почти кричал. – Где ты окажешься, когда они по-настоящему тебя прижмут?

      Внезапно вся нервозность Джека исчезла. Его охватил холодный гнев. С него хватит!

      – Ты… там… не был! – проговорил Джек.

      Хирам замолчал и только теперь заметил тесто, выдавившееся между его пальцами.

      – Ты… там… блин… не был!

      Слова со скрипом выходили из того места в сознании Джека, которое представлялось ему сумеречным кладбищем, – из места без тепла, из бескрайней равнины пожухшей травы с серыми камнями, отмечавшими кончину Эрла, Блайз, Арчибальда Холмса, всех парней, знакомых ему по Пятой дивизии, всех, кто погиб при переправе через Рапидо, всех тех крошечных фигурок, пригоршнями праха развеянных обстрелом при Кассино…

      Джек встал и отшвырнул сигарету.

      – Для негероя ты умело произносишь речи, Уорчестер. Может, тебе стоит податься в политику?

      Быстрыми яростными движениями Хирам стирал салфеткой тесто с пальцев.

      – Я говорил Грегу, что тебе нельзя доверять. Он сказал мне, что ты изменился.

      – Может, он прав, – сказал Джек, – а может, ошибается. Вопрос в том, что ты можешь с этим поделать?

      Хирам бросил салфетку и тяжело поднялся на ноги – бледная гора, готовящаяся к бою.

      – Я могу сделать то, что должен сделать! – резко заявил он. – Это слишком важно!

      Джек