Туз в трудном положении. Джордж Мартин

Может, вам стоит поручить ему подготовить заявление на случай, если Барнет попытается это использовать.

      Хартманн вздохнул.

      – Да, придется. – Он повернулся к Джеку. – Джек, боюсь, что мне придется тебя оставить.

      – Мне уйти?

      В устремленном на Джека взгляде Хартманна снова появилась озабоченность.

      – Я был бы очень тебе благодарен, если бы ты остался. Вы с Хирамом Уорчестером – два моих самых выдающихся сторонника. Если бы вам удалось уладить ваши разногласия, это очень много для меня значило бы.

      Джек на секунду задумался о том, удалось ли Иуде Искариоту и святому Павлу уладить свои разногласия.

      Он вздохнул. Рано или поздно через это пройти придется.

      – У меня к Уорчестеру претензий нет, Грег. Это у него ко мне они есть.

      Хартманн улыбнулся.

      – Вот и хорошо, – сказал он.

      Он снова поднял руку и сжал Джеку плечо.

      После того как Хартманн с Эми ушли, кабинет резко опустел. Джек смотрел, как на столе стынет завтрак.

      Планер Эрла у него в голове падал снова и снова.

      9.00

      – Сара, – сказал Рикки Барнс, – тебе надо бросить всю эту историю с Хартманном. У тебя крыша едет. У тебя развивается навязчивый невроз.

      Они сидели за круглым столиком, застеленным зеленой клетчатой клеенкой, у окна «Ле Пип». На улице группа делегатов из какого-то сельскохозяйственного штата в аляповатых галстуках ехала вниз по выложенным плитками внутренностям торгового центра «Пичтри» в направлении вестибюля отеля «Хайатт». Вокруг другие делегаты сражались с декоративными папоротниками за место, пытаясь подкрепиться низкокалорийной «новой яичной кухней». Им приходилось выбирать между ней, фастфудом и ресторанами отеля, где все места были зарезервированы до конца столетия.

      – По словам «Роллинг стоунз», это болезнь века, – ответила Сара Моргенштерн, разламывая омлет вилкой.

      В этот день ее волосы цвета инея были зачесаны слева направо. На ней было простое розовое платье, доходившее до колен, черные капроновые чулки и белые туфли на танкетке.

      Барнс отправил в рот кусок омлета с тофу и шпинатом. Пиджак его строгой двойки висел на спинке стула. Белая рубашка и подтяжки делали его похожим на пастора-методиста времен «Пожнешь бурю», но круглые очки в тонкой золотой оправе выбивались из этого образа.

      – Оно соревнуется со СПИДом, – сказал он. – Но будем говорить серьезно – ты оказалась далеко от своей привычной джокертаунской сферы. Всем тем, что будут на этой неделе сообщать из Атланты, станет заниматься Вашингтонское бюро, а там не будут относиться к твоим заскокам с той же снисходительностью, что в нью-йоркском. Сенатор Грег – любимчик «Пост». Можно подумать, он личное творение Кэти Грэм. Начальству не понравится, если ты начнешь швырять в него камнями.

      – Мы журналисты, Рикки, – возразила она, подаваясь вперед, словно собралась дотронуться до его руки, лежащей рядом с тарелкой. Белые пальцы замерли в считаных миллиметрах от светло-шоколадных. Рикки на