Кредо инквизитора. Алексей Михайлович Рутенбург

мы пьяны, у нас развязываются руки, развязывается язык и куда-то девается самоконтроль. О, да! То чувство, когда тебя швыряет из стороны в сторону и не получается ни сидеть, ни лежать. Притуплена реакция, забраны чувства и так сладки объятья Морфея.

      Я помню те ощущения. Что они с ним сделали, дабы он сказал правду? Интересно, что это? Мне не сильно верилось, что здесь присутствовал только алкоголь, уж сильно Седой поддаётся эмоциям. Новокаин, ледокаин, кокаин? Чем накачали моего напарника, преподнеся всё это, как празднование окончания его наставничества и возможное в скором присуждение ему нового ранга.

      Я пошарил по моему другу в поисках уколов или следов чего-то необычного. Эти искатели правды, по моему мнению, согласны уже пойти на все крайние меры.

      Ну, чтоб тебя! Это банальная водка. Только в очень большом количестве. Могли бы придумать пооригинальней способ.

      Нужно эту спящую красавицу домой доставить и отдохнуть перед завтра.

      ***

      Мне было очень не по себе. Не зная, куда направит меня судьба на этот раз, я опасался. На самом деле, боишься каждого задания, где-то глубоко в душе всё равно понимаешь, что работа подобного рода опасна, и каждый рейд может стать для тебя последним. Этот невидимый фронт таит столько ужасов. Никогда не знаешь, с чем встретишься, с чем столкнёшься, что увидишь. В общем, как бы то ни было, утром я был в назначенном месте, где меня уже ожидали Бульдог и Иржи.

      – Салют, – улыбаясь проговорил Иржи.

      – И вам не хворать, – сказал я, тяжело вздохнув. – Погнали?

      – Нет, – сказал Бульдог.

      – А что так? – Удивился я.

      – Ждём четвёртого, – продолжал смеяться Иржи. По-моему, он самую малость душевнобольной.

      – Кого? – Я был в шоке, откуда ещё один? Кто он? Зачем?

      – Он должен рассказать нам подробности и, как стало известно сегодня, пойдёт с нами, – пояснил поляк.

      – Ну ладно, – я напрягся и отошёл от них.

      Серый свет Питера не так сильно бил по вискам. Для не выспавшегося меня это был лучший подарок. За что мне нравится этот город – он всегда такой. Пахло осенней сыростью, несильно моросил дождь, и холодные капли, попадая на лицо, дарили успокоение. В каждой капле дождя – лёгкий поцелуй неба.

      Я достал из пачки сигарету и закурил. В этом деле дождь немного мешал, капли нападали на сигарету и её становилось тяжелее тянуть. Приходилось складывать руку лодочкой, так что все пальцы держали сигарету. Так хоть немного, но рука защищала эту мерзкую, вонючую палочку от холодных слёз неба. Я уже давно втянулся, и потребность в моём маленьком убийце, в моём тихом, нежном палаче, давно стала выше моей силы воли.

      Я увидел быстро приближавшегося к нам человека. Он шёл развалисто, перебрасывая свой вес с ноги на ногу, руки его были в карманах, голова немного опущена. Он был моего роста, коротко стриженный, в больших армейских сапогах и в плаще. Шёл по лужам, по слякоти, хлюпающей на несколько метров вокруг. Остановившись в пяти метрах от нас, он вдруг кинул:

      – Готовы?

      Иржи