Проект 2.0. Наталья Федюшина

в угол, ― мысленно читала я по губам. ― Она такая жалкая в этой бесформенной тряпке бледно-голубого цвета».

      Одеяние было предназначено только для того, чтобы скрывать наготу. Иногда я смотрела на прозрачную гладь стекла и видела в нем свое угловатое отражение. Оно пугало не меньше, чем случайные наблюдатели. Их лица были омерзительны и сливались в одно пятно, которое так и хотелось вытереть тряпкой. Казалось, что причина не только в голове, но и в маленькой птичке, которая украшала запястье. Ее ставила медсестра вместо рыбки, но никто так и не объяснил: в чем между ними разница? Но она хорошо ощущалась.

      Этот препарат не помогал быстро уснуть. Он выворачивал нутро наизнанку. Все время мутило и обжигало глаза туманной дымкой. Птичка словно кружила по комнате и меняла привычные вещи на что-то иное. Свет тускнел, и стекло превращалось в огромный синий экран, на котором мелькали разные цифры. Провода, подведенные к нему, шипели будто змеи, а потом дымка переходила в другую сторону, и все возвращалось на свои места. Иногда превращения затрагивали и людей. Женщины превращались в мужчин, а мужчины в детей. Их всех объединяло только одно ― странные наряды. Люди были похожи на кукол, прикрепленных проводами к столбам.

      Не было никакого желания на них смотреть. Глаза закрылись, и я представила как бегу по цветочному полю. Белоснежные крылья шелестят за спиной, а ветер играет в волосах, словно на струнах арфы, давно забытую мелодию. Вдруг небо разверзлось, и сигнальная сирена заглушила все вокруг. Глаза открылись. Лампы мигали красным светом, а за стеклом метались люди в белых халатах. Я припала лицом к стеклу, пытаясь увидеть, что происходит в коридоре. Обзор закрывала толпа пациентов, которых вывели из палат. Дверь резко открылась, и в комнату вошла Маргарет.

      – Вытяни руки перед собой, ― скомандовала она.

      Когда стянул привычный шнурок, медсестра вывела меня к остальным пациентам. Мужчины и женщины сливались в единую массу, которую погнали электрическими палками в восточное крыло. Никто не объяснял, что происходит. Нас просто вели вперед, словно стадо овец на убой. Сирена звенела в ушах, а воздух пропитался запахом страха. Я понятия не имела, куда нас ведут. Пациенты толкались словно крысы, бегущие в закрытом лабиринте. Паника на их лицах была настоящей. Она быстро переходила в безумие, которое было ужасным даже для сумасшедших. Я чувствовала, как на теле появляются новые синяки. Меня толкали в разные стороны, словно мячик для игры в пинг-понг. Вдруг все остановились. Впереди была дверь с надписью «Игровая комната». Пациентов загнали туда. Сейчас мы больше напоминали собой подопытных животных в лабораторной клетке. Здесь не было слышно сирены, но гул стоял еще более оглушительный. Я не помню, приходилось ли видеть, как люди сходят с ума, но как лишаются рассудка сумасшедшие, было жутким зрелищем. Их зрачки расширялись и дрожали, словно от наркотических препаратов. Паника поглощала людей, как смертельная болезнь, и изо рта шла пена, когда они пытались выдавить из себя хоть слово.

      Люди в белых халатах пациентам не отвечали. Пятеро человек из медперсонала держали длинные