Клинки и крылья. Юлия Пушкарева

приказов короля и лорда Заэру. А им сейчас не до нас из-за новых проблем…

      – Альсунгцы осадили столицу, ведь так? Мы проиграли?

      Не «они», а «мы»… Индрис успела сжиться с новой ролью, в отличие от него.

      – Не знаю насчёт осады, – тут Нитлот слукавил: осада, конечно же, началась, и он в этом не сомневался. – Но мы проиграли – это точно. Лорд Толмэ тянет время, а тянуть его больше нельзя. У нас нет ни людей, ни еды, ни оружия… Нужно идти дальше.

      – Выходить из леса, навстречу их окружению? Это верная смерть, Зануда, – и почти беззвучно, одними губами, Индрис добавила: – А я не хочу снова в Мир-за-стеклом. Там холодно и скучно, и никому не нужны витражи.

      Нитлот вздрогнул и поднялся, грея руки о то место на кружке, где остался след от высохших губ Индрис.

      – Тебе не придётся, – пообещал он. – Я хочу предложить лорду Толмэ идти в глубь леса – к Зельдору. Помнишь тот город беззеркальных с бесчисленными лесопилками?.. Это единственный выход. Укрепившись там, мы получим хотя бы шанс выжить. А может, собрать ополчение из местных и подтянуться к Энтору, когда это станет необходимым…

      Пока он говорил, выражение лица Индрис становилось всё сложнее описать. Она смотрела на него снизу вверх, сложив руки поверх одеяла и покрываясь мурашками от холода, – так, как никогда не смотрела раньше.

      – Значит, переход через лес с армией?.. Ты и правда изменился, Зануда, – несколько секунд Индрис не продолжала, и они глядели друг на друга в тишине – только мелкая птица заверещала где-то рядом с палаткой, вторя всё тому же дятлу. Вела беседу, наверное – или просто приветствовала подступающую весну. – Знаешь, я видела её. Ниамор. Я видела её там.

      В лице Индрис что-то надломилось: под родными, мягкими чертами проступило знание вечной тайны – словно туман, затопляющий Долину перед рассветом. У Нитлота сдавило горло. Он отчаянно хотел спросить – но знал, что о таком не спрашивают. Нельзя.

      И ещё на него вдруг, глупым ударом вдохновения, нашло понимание того, почему Альен отдал семь лет жизни и бессмертную (ну, хотя бы в теории) душу ради бесполезных попыток вернуть Фиенни. Он не знал теперь, как вёл бы себя, если бы Индрис не вернулась.

      – Мастера отольют для тебя новое зеркало, как только мы снова будем в Долине, – как можно увереннее сказал он, прислушиваясь к шуму за палаткой: не идёт ли лорд Толмэ, надумав выслушать лопоухого колдуна?.. – Кстати…

      – Нет, – Индрис отвернулась, отвечая на вопрос, который Нитлот не решился задать вслух. – Не представляю, почему, но Фаэнто я там не видела.

      ГЛАВА III

      Минши, остров Гюлея

      Просто дышать. Это так легко. Вдох и выдох; а потом снова вдох.

      Что может быть проще? Дышать, и всё, – это так легко. Даже когда ты один.

      Альен лежал с закрытыми глазами, пока солнце не начало припекать. Луч пополз по синей шёлковой подкладке на его циновке, испестрил её складки бессмысленно-радостными бликами. Рассвет – ещё один.

      Уже несколько ночей Альен не мог заставить