Аполлон и Стикс. Ирина Алеева

и была похожа на человека, настолько глубоко погруженного внутрь себя, что внешние импульсы все равно не могли бы повлиять на его состояние.

      Через пару минут Маша встрепенулась и огляделась.

      – Вам нужен здесь камин, – сказала она. – С ним было бы еще уютнее, особенно в такой день, как сегодня.

      В холодное черное стекло стучала февральская морось, и ветер, приложившись губами к оконной раме, выдувал высокие долгие звуки, заполнявшие затихшую комнату.

      – Я училась вокалу и скрипке, – безошибочно поймав музыкальную тему, произнесла Маша. – Никаких высот не достигла, но у меня очень тонкий слух.

      “Такой тонкий, что ты слышишь мои мысли”, – согласился Алекс. До конца сессии оставалось десять минут, и он с нетерпением ждал, когда они истекут. Маша рождала в нем непростую смесь чувств. С одной стороны, ему хотелось быстрее выпроводить ее за дверь; с другой стороны, он знал, что, едва сделав это, начнет думать о следующем вторнике. Внутренний бенгал навострил уши от любопытства и грозил превратить его мирные выходные в пытку предвкушением.

      – Мне часто снятся сны, – сообщила Маша. – Я их хорошо запоминаю. Могу рассказать, что мне приснилось сегодня.

      Машин терапевтический процесс обещал быть интенсивным.

      – Мне приснилась квартира, – сказала она. – Незнакомая. Я ее снимаю. Я живу там с мужчиной. Он, кажется, мой муж. Он высокий, сильный. Ходит весь в черном. Какая-то футболка с черепами. Байкерская символика. Он гоняет на мотоциклах. Его часто нет дома. Я знаю, что он может прийти, но большую часть времени я нахожусь там одна. Он не любит, чтобы я выходила на улицу. Я очень хочу выйти, но боюсь, что он увидит меня и убьет. Я иду на кухню и начинаю что-то готовить. Беру кастрюлю, наполняю ее водой и бросаю в воду разные вещи: траву, кольца, бусины, шпильки. Перемешиваю, и вижу, что все это превращается в мутную жижу. Жижа начинает вонять. Я несу кастрюлю на балкон. Я знаю, что мы живем на двенадцатом этаже, но балкон вдруг оказывается маленьким двориком, чем-то вроде испанского патио. Там цветут розы, в центре шумит фонтан, а возле фонтана стоит мужчина. Он высокий, стройный, светловолосый. Он не похож на того, что был в начале сна, но я знаю, что это тоже мой муж. Он подходит ко мне, мы вместе смотрим в кастрюлю и видим, что она полна золотыми монетами, а сверху на монетах, свившись кольцом, лежит зеленая змея. Мужчина забирает у меня кастрюлю и высыпает все ее содержимое в фонтан. Змея уплывает, а монеты остаются сиять на дне. Мужчина обнимает меня, прижимает к груди, и я понимаю, что теперь у меня все будет хорошо.

      Маша замолчала.

      – Что в этом сне произвело на вас наибольшее впечатление? – спросил он.

      – Этот парень в конце, – сказала она. – Он был яркий. Как солнце. Похожий на Аполлона. Или на вас. – Она коротко хохотнула. – Только со светлыми волосами. Белокурая бестия. Вот, пришло в голову имя.

      Алекс посмотрел на часы.

      – Все на сегодня? – понимающе спросила она.

      – Да, сегодня нам надо заканчивать, –