Змей. Екатерина Моисеева, Наталья Рыжова

на сваленное рядом грязное белье из соседних номеров.

      – Не переживай, тут предусмотрена подушка безопасности!

      Я улыбнулся, а Виктор показал Алексу средний палец.

      – Надеюсь, номера будут приличные. И без растений.

      – Сейчас и посмотрим. – Я остановился около своего номера. – Ну-с, до завтра!

      – Спокойной ночи! – Виктор посмотрел на Алекса и усмехнулся. – Хотя к тебе это не относится!

      – Вот уж точно! Ох, я уже в предвкушении! Все, пока, стариканы! Завтра расскажу в подробностях!

      – Боже упаси! – Выпалили мы с Виктором хором и протестующе подняли руки.

      – До встречи, аллигаторы!

      – Увидимся, крокодил!²⁷

      Мы скрылись в своих номерах под дружный смех.

      ***

      Он сидел в кресле в темноте комнаты, освещенной лишь светом, проникавшим с улицы. Разобранный пистолет лежал рядом на столе. Завтра он соберет его и зарядит. Наконец-то все готово! Теперь можно немного расслабиться. Он смотрел на вечерний город из большого окна, курил и пил виски. Где-то там внизу происходит жизнь, даже сейчас, когда уже почти за полночь – шумят машины, доносятся крики и пьяный смех. И никто из них не знает, что творится у него в душе, никто не может прочитать его мысли. Он ухмыльнулся. Никто и ничто уже не нарушит планов. А когда все закончится, он исчезнет. Переродится заново и снова будет жить. СМОЖЕТ жить. Он затушил бычок, любовно погладил пистолет кончиками пальцев и шумно выдохнул. Наконец-то!

      День 2

      Аня проснулась от пьяных криков отца. Съежилась и накрылась одеялом с головой. Она не знала, почему мама и папа ссорились, но очень пугалась этих криков. Какие-то события и осадок от них были слишком взрослыми, чтобы девочка в свои пять лет могла в них разобраться, но что-то смутное, тревожащее, она ощущала постоянно.

      Николай и Катерина были в соседней комнате. Голос отца она слышала отчетливо, он громко выкрикивал слова, значения которых были девочке непонятны. Но каждое запечатлевалось в мозгу как удар хлыста. Голос мамы был почти не слышен, она старалась, как догадалась Аня, успокоить папу и уложить спать. Внезапно раздался какой-то хлопок и короткий вскрик Катерины. Аня замерла под одеялом, сердце гулко забилось. Папа сделал маме что-то плохое. Ударил? Аня так испугалась, что невольно тоже крикнула, а на глазах появились слезы. Девочка жадно вслушивалась в происходящее, со страхом за маму, за себя, и надеждой, что папа скоро уснет. Наконец стало тихо. Слышно было, как в комнате тикали настенные часы. Кто-то подошел к кровати и присел на самый краешек. Аня затаилась и сделала вид, что еще спит. Кто-то осторожно отвернул одеяло. Солнечный свет упал на лицо, и Аня невольно сморщилась, чуть-чуть приоткрыв один глаз. Сквозь мокрые ресницы она старалась рассмотреть, кто пришел, не выдав себя, а потом облегченно вздохнула и открыла глаза полностью. Увидев, что перед ней мама, Аня кинулась в ее объятия.

      – Мы тебя разбудили, солнышко? Прости! – Катерина поцеловала дочь в лоб и неловко отвернулась. На глазах у нее были слезы.

      – Мама, а папа теперь все время будет в таком