От рассвета до рассвета. Повести и рассказы. Евгений Чертовских

не обходились ни на одной посиделке.

      Пришедший февраль, искрививший санные дороги заносами, принес в село вести, от которых даже мурашки по коже побежали. Эти вести передавались исподволь, только самым близким. Однако, через какое-то время новости знали практически все не только в селе, но и во всей округе.

      – Ты что-то сегодня запозднился, – обратился Сергей к пришедшему домой сыну.

      – Батя, – сказал Митя в полголоса и посмотрел на окно. – Батя, царь отрёкся.

      – Тьфу тебя! Чего мелешь?

      – Сам видел, – Митя опять посмотрел на окно. – Кусок газеты у ребят видел, там чёрным по белому напечатано: «Государь отрёкся от престола!».

      – Ты абы что не разноси по свету! – Сергей стал серьёзным.

      – Да я только тебе. Хотя, уже, наверное, полсела знает.

      – Знает не знает, а когда оповестят всех официально, тогда и будем думать, что и как.

      Утром непривычно громко зазвонил церковный колокол на заутреню. Сергей прислушался и вышел к калитке.

      – Сергей Яковлевич, доброго утречка! – громко сказал проходящий мимо сельчанин, снимая шапку и делая лёгкий поклон. – Пойдём, послушаем батюшку. Говорят ночью из волости нарочный с бумагой приехал!

      У церкви собралось много народа. Поп держал в руках некий документ и зычным голосом на одной ноте вещал его содержание.

      – … в дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новые тяжелые испытания…, – услышали Сергей и Митя, подойдя к площади, – признали мы за благо отречься от престола Российского и сложить с себя верховную власть.

      Собравшиеся охнули единым вздохом. Это известие оглушило всех жителей села. Народ высыпал на улицу и уже не стесняясь обсуждал новости между собой.

      К полудню на сельской площади стал собираться народ. Подходили с дальних улиц, подъезжали из близлежащих деревень и хуторов крестьянские сани, заполненные людьми.

      Взбудораженные крестьяне жадно ловили каждое слово. Шумели, перебивая друг друга, пытались разобраться в происходящем. Кто-то забрался на базарный прилавок и стал читать газетное сообщение. Собравшиеся притихли, а после чтения вдруг раздались возгласы:

      – Да здравствует свобода!

      – Да здравствует революция!

      Все поздравляли друг друга, хлопали в ладоши, обнимались. Громко, не стесняясь, ликовала молодежь. Сергей заметил, что сына рядом с ним нет. Митя уже был в молодёжной массе.

      Большое столпотворение было вокруг солдат-фронтовиков, которые в своих выступлениях призывали односельчан к решительным действиям.

      Порой в толпу летели непонятные для многих собравшихся слова: «Учредительное собрание», «Протест», «Долой эксплуататоров»! И только старики, стоявшие обособленной кучкой, не вступали в разговор. Они спокойно наблюдали за происходящим и неодобрительно покачивали головами.

      Чего только можно было не услышать