Песнь Велиала. Дмитрий Сергеевич Филатов

но тоже с условием. Ты будешь выполнять мои указания, не будешь перечить и мешать. Я не буду ставить тебя выше цели и спасать ценою провала цели. Если ты станешь мне обузой, я навсегда покину тебя. О тайных местах Ордена, людях, нам содействующих, ты знать не будешь. Идет?

      – Я согласен.

      – Хорошо, – кивнул Тамплиер. – Ты увидишь все глазами зрячего, а не бельмами миллионов слепцов. Только помни – мне нужны все фетиши и амулеты, и мой атем20. Его милиция не забрала?

      – Нет, – покачал головой Драгомиров. – У них твоя фигура интереса не вызвала. А нож этот странный, старинный наверное, да?

      – Довольно-таки, – подтвердил Берсерк. – Одного очень известного в своих кругах мага XIV века. Широкой публике он мало известен. Его сожгли в собственном доме, завалив все выходы. Так когда и как ты меня освободишь?

      – Дело сложное, – признался врач, зачем-то посмотрев на часы. – Надо поразмыслить. Вещи я без проблем заберу. А насчет тебя… На носу девятое мая, это хорошо. Уйти легче всего будет. Вот, – Марк достал блокнот и нарисовал что-то на листочке, отдав тот Берсерку. – Это примерный план этажей. Вот здесь запасной выход, он заперт, ключи я тебе завтра принесу. На первом этаже тоже дежурный будет. Так что… Сможешь через окно второго этажа уйти? – Тамплиер в ответ укоризненно посмотрел исподлобья. – Ну вот. Ключи от решетки на окне я тоже дам. От решетки поста на этаже – тоже. Остается решить, что с дежурным здесь делать. Та-ак… Девятого будет дежурить Авет Араникян. Та-ак…

      – Ну так с этим просто, – глухо отозвался Берсерк. – Эта мразь здесь без году неделю работает, а всех больных в страхе держит. Не то, чтобы он садист, но неадекватным или нервным может и приложить. Я днем ему дерзну покрепче, и он ночью ко мне придет. Он давно повода ищет меня «наказать». Или ночью внимание привлеку.

      – Так! Без членовредительства! – грозно и тихо возразил Драгомиров.

      – Если нарываться не будет, просто швырну его в камеру и запру. А если достанет – то сломаю ему руку, которой он бил больных людей. Не бойся, не убью я этого мальчишку.

      – Ну ладно. Но, полегче с ним, – сказал Марк и стал одеваться. – Завтра я все ключи принесу, еще раз все уточним. До встречи, Берсерк, – Марк направился к выходу, но остановился, отперев дверь. – Слушай. Это ведь все, надо полагать, тайные знания, особенно про Орден, это ведь страшный секрет. Зачем ты рассказывал мне правду, пусть и не всю, будучи моим пациентом?

      – Я претворялся сумасшедшим. А что может быть абсурдней, чем правда этого мира? К тому же, ваши архивы – это песок барханов. Каким бы ни был пациент уникальным, он все равно псих с больной фантазией, и всех это устраивает, никто не сделает из этого сенсации. Все все позабудут. Да еще плюс врачебная тайна. В психушке кричать безопаснее, чем в замурованной гробнице. До встречи, Марк.

      Слова Тамплиера таинственно прозвучали в ночной пустоте и, словно звездная пыль, развеялись по коридорам дома скорби. Страшный мощный силуэт стоял на фоне бездонного колодца

20

Атем – нож колдуна, используемый как символ и для концентрации энергии.