Временно живые. Продолжение романа «Период распада». Александр Афанасьев

сербы разрушили его дом, а Британия приютила его из соображений гуманности и политкорректности. А в две тысячи третьем году Рурал, тогда еще простой констебль – поймал беженца Али, который продавал героин. Но не посадил – потому что по счастливой случайности – он был должен больше двух тысяч фунтов подпольному ростовщику и тоже – по странному стечению обстоятельств мусульманину. Хотя – вроде бы как Коран запрещает давать деньги в рост. Али взялся уладить дело.

      Теперь, после разразившейся катастрофы – люди Али нашли констебля и попросили оказать еще одну маленькую услугу

      – Интересно… – сказал подполковник – а про это место он знает?

      – Нет, сэр! – всхлипывая сказал старший констебль.

      – Как? Разве ты ему не сказал!?

      – Нет, сэр! Я же ничего не знал! Никто не знает, где вы прячетесь!

      – Никто? Это хорошо…

      Подполковник задумался

      – Поговорим про Али, констебль. Он сильно поднялся, да?

      – Да, сэр.

      – А сколько он тебе платил?

      – Ну… тысячу фунтов в месяц. Иногда полторы.

      – Полторы. Дешево нынче ценится Англия. Дешево. Надо было просить больше. А сам Али сколько зарабатывал?

      – Не знаю сэр! Я видел его на Бентли незадолго до…

      – Катастрофы. Понятно. Али входит в исламский комитет?

      – Не знаю, сэр! Наверное, да!

      – Сколько у него людей?

      – Я не знаю, сэр! Я видел человек тридцать, у них семь машин!

      – Понятно. Значит – тридцать только в личной охране. Где он живет?

      – Не знаю, сэр! Мы встречались на кольцевой! Они там цари и боги! У них пулеметы, машины! Есть даже техника.

      – Понятно. Значит, где живет Али – ты не знаешь.

      – Нет сэр!

      – И где заседает исламский комитет – тоже.

      – Не знаю, сэр! Я просто…

      – Предал Англию – закончил за него подполковник – сержант, заканчивайте здесь и догоняйте нас.

      – Есть, сэр!

      – Но почему!? – это был крик души разложившегося, коррумпированного, полицейского, но все же остающегося человеком.

      – Это достойное наказание для предателя, констебль. Вы не прекратили предавать даже сейчас, перед лицом смертельной опасности, угрожающей Англии. Такие люди нам не нужны. Предателям – веревка. Так было – и так будет. Да помилует вас Господь. Исполняйте, сержант. Можете пристрелить, если нет желания возиться с веревкой.

      – Есть!

      * * *

      По веревочной лестнице,, – они спустились в один из открытых путей Лондонского метро – в Лондоне метро было очень старым и в старых кварталах поезда проходили прямо под домами, ныряя в специально выстроенные тоннели. Спотыкаясь на шпалах, побрели в сторону центра Лондона.

      – Плохо, капитан… – сказал подполковник, чтобы прервать тяжелую, давящую тишину и голос его отразился от старых, еще сохранивших следы паровозной копоти стен тоннеля.

      – Да, сэр, плохо. Но теперь возможно будет лучше.

      – Нет,