Пустота Волопаса. Егор Фетисов

очень некстати, что она проснулась от пения птицы. В голову сразу полезли мысли про Мака, про то, как она объяснит ему свое ночное отсутствие. Врать точно было бессмысленно. Хотя Мак, наверное, ни о чем ее не спросит. Варе не хотелось сейчас занимать голову этими мыслями, иначе она вообще не сможет уснуть. Она переживала за них обоих, ведь по ее вине метроном их отношений засбоил, стал отсчитывать удары все реже, а потом и вовсе почти остановился, изредка издавая приглушенный щелчок. Но думать об этом значило бы пустить в себя тревогу, страшный вирус, от которого потом не избавиться никакими силами. Когда она была маленькой, у нее часто случались приступы сильного беспокойства, и родители водили ее к психологу, который советовал модели поведения – и для них, и для их девочки. Именно в те годы она воспитала в себе привязанность всего ко всему, обязательную обусловленность вещей и событий. Ничто не должно быть просто так, ни к чему не прикрепленные события и люди начинали вызывать у нее беспокойство, пока папа не находил им нужную нишу, словно раскладывая по папочкам. Он спокойно проговаривал с Варей всю цепочку необходимости того или иного поступка, и это со временем стало ее панцирем. Ничего случайного. Единственной случайностью в ее жизни была встреча с Маком в самолете. Но она не вызвала у Вари тревожного чувства…

      Варя тихонько, чтобы не разбудить Игоря, выбралась из кровати и подошла к раскрытому окну. Не успела она подумать, что птица кричит довольно бессмысленные вещи, как в эту же секунду птаха, словно подслушав ее мысли, перешла на «теперь-теперь-теперь-теперь-теперь». Или она кричала «тень-тень-тень-тень», пытаясь докричаться до Вари?

      Почему она это сделала, ведь она не любила Игоря и даже все еще не до конца верила в его существование, а Мака любила, во всяком случае, ей так до сих пор казалось, у нее внутри все медленно и смутно вращалось, как будто кухонный комбайн замешивал тесто. Неужели дело было в физической привлекательности Игоря? Он был очень хорош собой, фигура спортсмена, карие глаза, прямой, с легкой горбинкой нос. Если бы ей сказали, что его вскормила медведица на горе Иде и воспитали пастухи, она бы не усомнилась в этом ни на секунду. При этом в нем было что-то робкое и детское, временами он казался ей мальчишкой из детских рассказов, которые она иллюстрировала. Он как будто пришел из далекого, но хорошо знакомого ей мира. И Варя попала в круговорот этой красоты и беззащитности, пытаясь выбраться на поверхность и снова, раз за разом, погружаясь в него с головой. Ей хотелось узнать, что с ним будет дальше, как ей всегда хотелось побыстрее дочитать очередную историю, которую присылали из издательства. И еще – она боялась себе в этом признаться – Игорь напоминал ей первого парня, в которого она когда-то была влюблена и который, к сожалению, был женат. У него была собака, люто ее ненавидевшая… Все так банально. Мак никогда не задавал ей вопрос, нравится ли он ей в том смысле… в общем, в ее ли он вкусе. Она бы с самого начала честно ответила, что нет. Столкнувшись с ним на улице, она никогда в жизни не обратила бы