Резервация 2. Антон Сибиряков

А пока она должна была беречь эту девушку, как последний лучик надежды.

      Мирра поднялась с кровати – красивая женщина с тонкой талией и копной пышных волос – и подошла к окну. На улице было спокойно и тихо. Только что прошел дождь и теперь воздух полнился свежестью. Она облокотилась на подоконник и вдохнула полной грудью, а потом закрыла ставни и спустилась вниз, попутно заглянув в спальню к детям – ее малыши крепко спали в своих кроватях. Внизу, на кухне, Мирра открыла холодильник и налила себе стакан молока. Поднесла к губам и в этот момент в тишине зазвонил телефон. От неожиданности Мирра выронила стакан, и он со звоном шлепнулся на паркет. Молоко белым пятном расползлось по полу кухни.

      Она ждала звонка. Но все равно оказалась к нему не готовой.

      «Когда-нибудь тебе позвонят. Среди ночи, оторвав тебя от тягостных снов. Настанет время правды. Но сейчас, так яростно ее желая, в тот момент ты предпочтешь ее не знать. Голос в трубке скажет, что Гая больше нет. Что они нашли его тело в тех проклятых песках. И тогда твоя прежняя жизнь, те ее угольки, что все еще теплились в тебе – остынут. Отныне ты будешь жить по-другому…»

      Тот человек, призрак в кресле, он готовил ее к этому. Каждую ночь. И вот – она оказалась не готова.

      Трясущимися пальцами Мирра подняла трубку и поднесла к уху.

      – Мирра? – послышался в трубке женский голос. – Мирра Пател?

      – Да, – прошептала она, ощущая, как все холодеет внутри.

      – Меня зовут Мия Лавлин…

      В ту ночь, когда она решилась ехать на поиски Гая в резервацию, к ней в спальню приходило нечто иное. Не призрак, а кое-что осязаемое, то, что могло добраться до нее, причинив ей физическую боль. Обжигающая враждебная пустота ползла из-за стены гетто и расползалась по Голдтауну, словно щупальца громадного осьминога. Словно чума, которую было не удержать за рукотворными стенами.

      В ту ночь, когда Мирра решилась, она открыла двери этой пустоте. И пустота заполнила ее всю, без остатка.

      ***

      Дэйт – очкастый толстяк в вытянутой футболке – почесал закозлившуюся бороду.

      – Да, – наконец ответил он. – Видел ее. Пару дней назад. Здесь, на заправке.

      Все это случилось еще до того, как к делу подключился Пол Маккензи из совета безопасности – допрос в тот вечер вел обычный патрульный, дежуривший на сутках. Он был черным и широко улыбался, записывая что-то в блокнот, то и дело слюнявя колпачок ручки. Дело было в одиннадцатом часу, на заправке по Флейтон-стрит, принадлежавшей Тексако.

      – Сможете описать ее поведение более подробно? – спросил темнокожий патрульный, снова показав Дэйту снимок подозреваемой девушки.

      – Да, собственно, она вела себя, как обычно… я имею в виду, как остальные, – он пожал плечами. – Я бы не вспомнил ее, если бы не эти… ну… – он хлопнул себя по плечу – татушки. Какая-то японская тематика…

      – Хорошо, ее действия, опишите их.

      – Она зашла, оплатила бак, прошлась между рядами, – он неопределенно махнул на витрины,