Неудобная женщина. Стефани Бюленс

мы с Мелоди. Теперь это Шарлотта и Эмма. Всегда кто-то найдется, но ложь от этого не становится правдой.

      – Прошу тебя, вспомни, чем это закончилось в прошлый раз, – говорит он.

      Мы наконец-то добрались до точки, которой всегда заканчиваются подобные разговоры, – угрозы.

      На первый взгляд она завуалированная и едва заметная, но меня она бьет наотмашь, будто пощечина.

      С меня хватит.

      – Ты помнишь, как выглядела Мелоди? – спросила я ледяным тоном.

      – Это был несчастный случай, Клэр. Она села в шлюпку. Был шторм, и шлюпка перевернулась.

      – А почему она вообще оказалась в шлюпке, Саймон?

      Саймон разозлился.

      Он никогда не ответит на этот вопрос.

      – Я имею право на счастье, – сказал он твердо, с достоинством, будто рыцарь на страже священных законов. – Ты не сможешь мне помешать.

      Он повесил трубку.

      Я вибрировала, как камертон, по которому ударили изо всех сил.

      Отложив телефон, я вышла во двор навстречу утреннему солнцу. Было жарко, на небе ни облачка. Яркий свет слегка успокоил мои разгулявшиеся нервы.

      И вдруг я почувствовала себя неуютно – вся как на ладони, легкая мишень.

      Беззащитная, точно олень в открытом поле.

      Я вернулась в дом и включила телевизор, чтобы отвлечься.

      – Этим утром под опорами пирса Санта-Моники было обнаружено тело девушки.

      Утонувшая девушка.

      Мелоди тоже утащили волны.

      Это очень роднит.

      Союз утопленниц.

      На экране полицейские на пляже склонились над черным мешком с телом.

      – Личность жертвы и причина смерти пока не установлены.

      Много лет тому назад, когда я изучала в Париже историю искусств, я прочла о юной утопленнице. Ее тело несли воды Сены. Девушку не смогли опознать и прозвали «L’Inconnue» – Незнакомка. Ее посмертная маска обрела невероятную популярность в среде парижских художников. Повсюду в их студиях висели ее изображения. Немецкие девушки взяли ее внешность за образец. Она стала романтическим идеалом.

      Я снова проскользнула в вымышленное будущее. Мелоди шестнадцать, она читает в своей комнате. На стене, рядом с постером Эми Уайнхаус, изображение Незнакомки.

      Я закончила одеваться и быстро оглядела себя, чтобы убедиться, что все в порядке, прежде чем отправляться на первое занятие. Небольшие скромные серьги. Туфли на низком каблуке. Светло-розовая шелковая блузка. Черная юбка до колена. Я использую минимум макияжа и поверх светлой помады наношу блеск. Нижнее белье не просвечивает. Ничего вызывающего.

      – Всех, кто владеет какой-либо информацией, просят обратиться в отделение полиции Лос-Анджелеса по следующему номеру…

      Я схватила блокнот и записала номер – сама не знаю зачем. Утопленница была мне незнакома. Кроме того, она мертва, мне уже не удастся ее спасти. Может быть, всему виной новый кабельный канал Femme Fatale[2]. Накануне показывали фильм, где женщина в дождевике убегала от преследующей ее машины.

      Эта сцена напомнила мне о том, как тремя днями ранее я решилась написать Саймону. Как я запаниковала,

2

Роковая женщина (фр.).