Одной звезды я повторяю имя…. Иннокентий Анненский

созвучий точкам.

      Ты весь – огонь. И за костром ты чист.

      Испепелишь, но не оставишь пятен,

      И бог ты там, где я лишь моралист,

      Ненужный гость, неловок и невнятен.

      Пройдут года… Быть может, месяца…

      Иль даже дни, и мы сойдем с дороги:

      Ты – в лепестках душистого венца,

      Я просто так, задвинутый на дроги.

      Наперекор завистливой судьбе

      И нищете убого-слабодушной,

      Ты памятник оставишь по себе,

      Незыблемый, хоть сладостно-воздушный…

      Моей мечты бесследно минет день…

      Как знать? А вдруг, с душой

                                                 подвижней моря,

      Другой поэт ее полюбит тень

      В нетронуто-торжественном уборе…

      Полюбит, и узнает, и поймет,

      И, увидав, что тень проснулась, дышит, —

      Благословит немой ее полет

      Среди людей, которые не слышат…

      Пусть только бы в круженьи бытия

      Не вышло так, что этот дух влюбленный,

      Мой брат и маг не оказался я,

      В ничтожестве слегка лишь подновленный.

      Он и я

      Давно меж листьев налились

      Истомой розовой тюльпаны,

      Но страстно в сумрачную высь

      Уходит рокот фортепьянный.

      И мука там иль торжество,

      Разоблаченье иль загадка,

      Но он – ничей, а вы – его,

      И вам сознанье это сладко.

      А я лучей иной звезды

      Ищу в сомненьи и тревожно,

      Я, как настройщик, все лады,

      Перебираю осторожно.

      Темнеет… Комната пуста

      С трудом я вспоминаю что-то,

      И безответна, хоть чиста,

      За нотой умирает нота.

      Невозможно

      Есть слова – их дыханье, что цвет,

      Так же нежно и бело-тревожно,

      Но меж них ни печальнее нет,

      Ни нежнее тебя, невозможно.

      Не познав, я в тебе уж любил

      Эти в бархат ушедшие звуки:

      Мне являлись мерцанья могил

      И сквозь сумрак белевшие руки.

      Но лишь в белом венце хризантем,

      Перед первой угрозой забвенья,

      Этих вэ, этих зэ, этих эм

      Различить я сумел дуновенья.

      И, запомнив, невестой в саду,

      Как в апреле, тебя разубрали, —

      У забитой калитки я жду,

      Позвонить к сторожам не пора ли.

      Если слово за словом, что цвет,

      Упадает, белея тревожно,

      Не печальных меж павшими нет,

      Но люблю я одно – невозможно.

1907Царское Село

      Стансы ночи

      О. П. Хмара-Барщевской

      Меж теней погасли солнца пятна

      На песке в загрезившем саду.

      Всё в тебе так сладко-непонятно,

      Но твое запомнил я: «Приду».

      Черный дым, но ты воздушней дыма,

      Ты нежней пушинок у листа,

      Я не знаю, кем, но ты любима,

      Я не знаю, чья ты, но мечта.

      За тобой в пустынные покои

      Не