Одной звезды я повторяю имя…. Иннокентий Анненский

оторвать от разбухшей земли

      Не могли мы завистливых глаз,

      Только раз мы холодные руки сплели

      И, дрожа, поскорее из сада ушли…

                            Только раз… в этот раз…

      Трилистник осенний

1Ты опять со мной

      Ты опять со мной, подруга осень,

      Но сквозь сеть нагих твоих ветвей

      Никогда бледней не стыла просинь,

      И снегов не помню я мертвей.

      Я твоих печальнее отребий

      И черней твоих не видел вод,

      На твоем линяло-ветхом небе

      Желтых туч томит меня развод.

      До конца всё видеть, цепенея…

      О, как этот воздух странно нов…

      Знаешь что… я думал, что больнее

      Увидать пустыми тайны слов…

2Август

      Еще горят лучи под сводами дорог,

      Но там, между ветвей, всё глуше и немее:

      Так улыбается бледнеющий игрок,

      Ударов жребия считать уже не смея.

      Уж день за сторами. С туманом по земле

      Влекутся медленно унылые призывы…

      А с ним всё душный пир, дробится в хрустале

      Еще вчерашний блеск, и только астры живы…

      Иль это – шествие белеет сквозь листы?

      И там огни дрожат под матовой короной,

      Дрожат и говорят: «А ты? Когда же ты?» —

      На медном языке истомы похоронной…

      Игру ли кончили, гробница ль уплыла,

      Но проясняются на сердце впечатленья;

      О, как я понял вас: и вкрадчивость тепла,

      И роскошь цветников, где проступает тленье…

3То было на Валлен-Коски

      То было на Валлен-Коски.

      Шел дождик из дымных туч,

      И желтые мокрые доски

      Сбегали с печальных круч.

      Мы с ночи холодной зевали,

      И слезы просились из глаз;

      В утеху нам куклу бросали

      В то утро в четвертый раз.

      Разбухшая кукла ныряла

      Послушно в седой водопад,

      И долго кружилась сначала,

      Всё будто рвалася назад.

      Но даром лизала пена

      Суставы прижатых рук, —

      Спасенье ее неизменно

      Для новых и новых мук.

      Гляди, уж поток бурливый

      Желтеет, покорен и вял;

      Чухонец-то был справедливый,

      За дело полтину взял.

      И вот уж кукла на камне,

      И дальше идет река…

      Комедия эта была мне

      В то серое утро тяжка.

      Бывает такое небо,

      Такая игра лучей,

      Что сердцу обида куклы

      Обиды своей жалчей.

      Как листья тогда мы чутки:

      Нам камень седой, ожив,

      Стал другом, а голос друга,

      Как детская скрипка, фальшив.

      И в сердце сознанье глубоко,

      Что с ним родился только страх,

      Что в мире оно одиноко,

      Как старая кукла в волнах…

      Трилистник огненный

1Аметисты

      Когда, сжигая синеву,

      Багряный день растет неистов,

      Как часто сумрак я зову,

      Холодный