Ломаная прямая. Пётр Таращенко

Поезд дёрнулся, стал набирать ход, и перед Карагодиным проехало растерянное лицо Савойского, который согласно договорённости ожидал его на платформе «Войковская». «Идиот!» – внутренне крикнул Карагодин, мгновенно мобилизовался и дал Савойскому сигнал: хлопнул себя в грудь и показал рукой с растопыренными пальцами, чтобы тот оставался на месте.

           В ответ Савойский, понявший ситуацию, погрозил другу кулаком, и стало понятно, сигнал принят.

      – Ну, ты даешь, – сказал Савойский, когда через пять минут Карагодин тяжело дыша выскочил из вагона встречного направления. – Совсем спятил.

      – Звеняйте, дядьку, – пытался шутить Карагодин, – замечтался.

      – Понятное дело, – сам такой, – ты как?

      – Да вроде нормально, – выпил у приятельницы три чашки кофе, и вроде нормально.

          Савойский хмыкнул:

      – Ну, это ненадолго. Так, поверхностная терапия. Погнали, времени в обрез.

           На Речном вокзале схватили такси, погрузили походный скарб в багажник, устроились на заднем сиденье. Помчались сквозь снежные  вихри.

           Савойский деловито копался в сумке, извлёк оттуда бутылку «Арарата»  и два пластиковых стаканчика.

      – Держи, – Карагодин покорно взял посудинку, легкий пластик визуализировал отчётливый тремор.

           Савойский плеснул по стаканчикам коньяку.

      – Ну, давай, Казанова, это тебе не эспрессо у девочек распивать. Это почище «Фауста» Гёте будет.

            Снежные вихри, как по мановению руки утихли, машина летела по ночному Ленинградскому шоссе, на сердце Карагодина стало хорошо и покойно.

           Савойский выудил из волшебной сумочки целлофановый пакетик с нарезанным тонкими кружками лимон. Закусили.

      – Не верю я им, – как бы продолжая прерванную беседу сказал Савойский, – не может быть, чтобы в портовом городе был сухой закон. Нет никакой логики.

      – Сёма закончил факультет международных отношений МГИМО, – сказал Карагодин, – он-то знает.

      – Ну, хорошо, пусть Сёма закончил. А Петруха, он тоже МГИМО закончил? А ведь громче всех орал: на контроле всё отберут! А вот Короляш мыслит правильно: консульство наше, и законы там наши.

      – Главное, что б человек с билетами не подвёл.

      – Я тебя умоляю, – сказал Савойский и плеснул по стаканчикам очередную порцию.

           Человек не подвёл. Едва путешественники освободились от сумок и соорудили из походной поклажи компактную горку рядом с означенным в качестве места встречи сувенирным киоском в зале отлёта,  как рядом образовался мужчина в неброской, но добротной кашемировой куртке болотного цвета, деловито спросил:

      – Нормально доехали?

           И не дожидаясь ответа, протянул Савойскому два евроконверта с клеймом Аэрофлота,

      – Вот билеты.

           Какое–то очень обыкновенное лицо человека, дежурная интонация, с которой он произнес