Ломаная прямая. Пётр Таращенко

светским голосом сказал: – Рад знакомству, Танечка. Скоро кормить будут, – пока организуем аперитив. Тем более есть достойный повод.

           Сопротивление Танечки было сломлено без особых усилий. Тонкие срезы лимона, предложенные Савойским на одноразовой тарелочке, окончательно успокоили её, утвердили в той мысли, что всё идёт правильно, что так и нужно.   «Арарат» действовал позитивно и быстро.

           Польщенная вниманием благородных донов, Танечка блестела глазами, своевременно и достойно резонировала на шутки Карагодина, держалась вполне комильфо.

           «Откуда что берётся! – изумлялся Карагодин. – С такой в любой компании появиться  не стыдно».

      – Поедем с нами в Порт-Саид, – неожиданно сказал он. – Нам нужен секретарь. Даже не секретарь, а секретарь–референт. Как у вас с английским?

      – Хотите икры? – хищным голосом предлагал Савойский, – настоящей белужьей икры?

           Таня кивала головой, смеялась яркими карими глазами. Савойский пошарил у себя в ногах, и действительно выставил на откидной столик 3 банки икры, испросил у Карагодина его высокотехнологичный инструмент, подарок Сёмы, и с сосредоточенным видом принялся банки открывать. Улыбка на Танином лице подтаяла.

      – Вы это серьёзно? – она вопросительно посмотрела на Карагодина.

      – Я всё понимаю, – напористо заговорил тот. – Муж, семейные ценности. Но, я же вижу, вы способны на большее. Вы себя сильно недооцениваете.

           Таня инстинктивным движением поправила локон, и на обратном движении её руку перехватила проворная лапа соседа. Он накрыл добычу второй ладонью, подержал секунду, словно согревая выпавшего из гнезда птенца. Таня пребывала в некоем гипнотическом оцепенении. – Мы будем работать вместе, – ты, я и Борис, – это будет настоящая команда.

           Таня опомнилась, мягко освободила руку из западни карагодинских лап, пролепетала:

      – Боже, что мы делаем…

           Сердце Карагодина запело. «Согласна! Она согласна!.. Но как хороша, как женственна!»

           Он наклонился к Тане, намереваясь сказать ей на ухо что–то очень приятное, ещё не созревший, но уже зародившийся комплимент, ощутил слабый аромат Шанели №5, другой, незнакомый, но совершенно прельстительный аромат Таниной кожи и неожиданно для себя поцеловал Таню за ухом.

      – Что мы делаем… – снова прошептала она.

      – На такой скорости всё происходит быстро, – пытаясь сгладить свою дерзкую эскападу, пояснил Карагодин, а про себя подумал: «А может быть это судьба?».

      Давайте сменим дислокацию…

      – Чёрт! – серая клякса икры некрасиво шлёпнулась на рубашку Савойский. – Здесь просто невозможно развернуться, кресла впритык!

           Таня аккуратно сняла кляксу-плаксу лезвием ножичка, которым также располагал волшебный инструмент, сказала:

      – Нужно присыпать солью, чтобы не осталось пятна.

           Савойский молча плеснул Арарату по пластиковым стаканчикам. Молча выпил свой. Снова себе плеснул,