Мир, в котором меня ждут. Ингрид. Екатерина Каптен

формы, если такое название?

      – Да не особо, и покривей видали. Это почти промзона, хотя недалеко Лиговский проспект и Московский.

      – Лиговка… Московский… а что там ещё есть?

      – Там есть какой-то монастырь, весьма потрёпанный, с кладбищем. Вот кладбище там да-а, – протянула Ингрид, будто только это в её районе и вызывало восхищение.

      – А в какой школе на земле вы учитесь? – спросил Георг.

      – На улице Коли Томчака, это не так далеко от нашего дома, но пешком идти прилично, – отвечала Ингрид, весьма расслабившись, как старому знакомому. – Ничего особенного, уроки, звонки, домашние задания. А ещё я учусь там в художественной школе, это мне надо ездить в центр.

      Георг Меркурий тяжело вздохнул и вновь посмотрел в окно, где слабо светило солнце, ветер гнал облака над широкими равнинами. Где-то вдалеке лежала деревня с белыми домами, там же паслись на лугу коровы.

      – Георг Меркурий, – внезапно обратилась к нему Ингрид. – А как узнать свой магический талант?

      – Талант? Его видно сразу.

      – Разве ж? – Ингрид выдохнула с сомнением. – Мне сказали одноклассники, что в Ликее и дальше могут учиться только маги, но я точно не маг. В моей жизни ничего волшебного не происходит, я обычней некуда. В школе на земле меня даже ни в одну компанию не принимают, у меня в классе и друзей-то нет, только так… Я крупная неудачница, если я забуду тетрадь с выполненным домашним заданием, то именно у меня обязательно потребуют тетрадь на проверку, на контрольной работе мне всегда достаётся вариант, который я знаю хуже, из любой передряги я всегда выхожу виноватой. Рядом со мной нет никакой силы, которая меня могла бы защитить.

      – А магия, на ваш взгляд, заключается в особой удачливости или силе защиты? – Георг стал нащупывать путь ответа на её вопрос.

      – Разве маг не может себя защитить волшебным образом? Почему люди, которых я знаю как весьма гадких и подлых или идиотов, вечно выходят из воды сухими? – Ингрид заговорила о наболевшем.

      – Ингрид, такая потрясающая неудачливость как раз говорит об обратном. Знаете ли вы, что то, что называется фортуной, есть слуга отнюдь не светлых сил? Если, например, какому-нибудь преступнику везёт, и у него получается удачно скрываться с места преступления, удачно избегать суда или наказания, или вовсе сваливать на другого, то явно эта помощь приходит с тёмной стороны.

      – Если честно, я всегда думала именно так, как вы сказали, но если я начинала жаловаться, мне всегда все говорили, что во всех своих бедах виновата только я сама, – Ингрид помрачнела, тёмные круги под глазами стали ещё отчётливее.

      – Подобная неудачливость требует серьёзного самоконтроля, вы можете наблюдать свои мысли, чувства?

      – Ну… Знаете, мне часто кажется, что у меня мысли раздваиваются.

      – Как именно, можете это описать?

      – Ну это когда ты думаешь, а потом начинаешь думать КАК ты думаешь, а потом начинаешь думать, какие из этих мыслей в голове