Немой мир. Падшие и обреченные. Айрис Энджил

моя! Не трогай Мурку!

      Глаза падшего увеличиваются в размерах за доли секунды.

      – … Ты назвала кружку Муркой?

      – Да, – обиженно выпячивая губу отвечаю я, прижимая кружку с изображением кота к себе.

      Анаэль приподнимает изящную, тёмную бровь.

      – И после этого я ненормальный по всем фазам, да? – вызов в его голосе побуждает меня на более рьяную защиту собственности.

      – Чёрт побери, возьми стакан! Но не лезь к моей Мурке, она к тебе не хочет!

      – А вдруг этот стакан тоже имеет имя и не хочет ко мне? – ошеломлённо парирует парень, хватая стакан, и, чуть ли, не прижимает его к моему носу.

      Я осторожно отодвигаю от него кружку и обхожу его, а затем аккуратно ставлю Мурку к её собратьям на полку.

      – Стакан имени не имеет. Можешь брать, – поворачиваясь, выдавливаю я.

      Анаэль усмехается, ещё с полминуты крутит стакан в руках и возвращает прозрачный предмет на стол, а потом ни слова не говоря выходит из кухни.

      Да, так и начинались дни. Именно этими перепалками встречало меня каждое утро с тех пор, как падший ангел поселился в нашем подвале. Порой он был не выносим на столько, что я уже подумывала, как бы его вышвырнуть на улицу за шкирку, но были и плюсы – за это время я больше узнала о нём. Анаэль не походил ни на одного демона из старых страшилок бабушек и прабабушек. Наоборот, он скорее сошёл бы за бравого война, который был способен на благородные поступки. Он даже помогал залечивать мои раны от кислотного дождя, приходя с повязками почти каждое утро и меняя мне их. Но при всех достоинствах, у него имелся очень серьёзный недостаток: ОН ВЕЧНО ХВАТАЛ МОИ ВЕЩИ! Поэтому я никогда не посмею причислить его к списку идеальных супергероев (хотя мои глаза день изо дня опровергали это решение, смотря на бронзовую кожу, натянутую на стальные, рельефные мышцы и непослушные, шикарные чёрные пряди волос).

      Аври стала часто упрашивать меня взять её с собой на очередную вылазку за продуктами, но я каждый раз отказывала ей, объясняя это чрезмерной опасностью. Когда сестра уже отступилась и на этот раз, а затем ушла в глубь подвала, Анаэль выглядывает из-за двери и серьёзно смотрит на меня.

      – Я иду с тобой, – заявляет он, глядя, как я старательно заматываю шарф на шее, закрывая болезненные ожоги, которые до сих пор давали о себе знать.

      – Зачем?

      – Так безопаснее.

      – Без тебя обходилась до этого, и дальше обойдусь, – отрезаю я и выхожу за дверь.

      Как только мои ноги вступают на первую ступень лестницы, ведущей наверх, низкий голос басит за спиной:

      – Нужно позаимствовать у тебя вредности, а то смотрю, тебе одной столько лишку.

      «Всё же пошёл. Что ж, пускай».

      Не обращая внимания на его ворчание, я осторожно поднимаюсь и открываю дверь наружу. Всё также тихо, только вот небо, впервые за несколько дней, очистилось и окрасилось в нежные розово-золотые краски. Выйдя на тротуар, я закрываю глаза.

      Раньше я ненавидела