как и все прочее, отличается по существу, а не по степени от того значения, которое приписывают Традиции, связываемой с далеким прошлым
[208]. Вследствие этого нас в настоящее время интересует в большей степени выявление того состояния, которое современные критики считают древнее содержание Зогара, чем форма, в которой он представлен нам. Первые исследователи этого творения, признававшие и отстаивавшие его древнее происхождение, не стали проводить такое спасительное различение, и во многих случаях современные враждебно настроенные критики также не считают это необходимым. Поверхностное рассмотрение истории критики Каббалы не позволяет поддерживать какую бы то ни было гипотезу о древнем происхождении. Такая гипотеза могла быть принята в те времена, когда ее критики с научной точки зрения не были достаточно компетентными, чтобы решать подобные проблемы. В свете современных знаний такое предположение может восприниматься как явное отклонение от основного критического направления или как позиция некритически настроенного меньшинства, группы людей, не желающих прислушиваться к голосу рассудка, которые в силу своих склонностей готовы защищать любую обреченную идею. Но в данном случае немотивированное отрицание представляется немногим лучше готовности безоговорочно принимать на веру любое притязание текста. И наконец, история обсуждаемых вопросов преподает еще один урок, и истина, как правило, оказывается где-то посередине между двумя крайностями. История критики Зогара показывает, что первые исследователи не только принимали на веру притязание Традиции на древность и были склонны буквально понимать ее генеалогию, но и без всякого колебания соглашались с датировкой и авторством, которые заявлялись в рассматриваемом ими памятнике, в силу самого авторитета письменного слова
[209]. Позднейшие критики, напротив, настаивающие на позднем происхождении документов, часто упускают из виду возможную древность Традиции, в которой черпают свой материал эти документы. Такого рода древность необходимо рассматривать независимо от времени публикации документа. Это поможет объяснить, что именно мы имеем в виду под умеренным средним путем, который позволяет подступиться к истине. Если мы здесь потерпим неудачу, то придется признать, что главные ценности Theosophica Mystica следует искать в другом месте.
По нашему мнению, кропотливое и беспристрастное сопоставление всех имеющихся данных подведет к выводу о том, что в Зогаре присутствуют элементы древней Традиции. Конечно, точное датирование их древности отчасти является сугубо спекулятивным. В данном случае достаточно признать древний характер таких элементов и рассматривать их лишь с этой точки зрения. Как и Сефер Йецира, некоторые из них действительно указывают на сравнительно отдаленное время. Мы имеем в виду йециратические представления о свойствах Божественных Имен, поскольку они есть в Зогаре, как, впрочем, и в Талмуде: остаточные следы его учения об ангелах и демонах, возможно, наследие Вавилона. Но все это
