Антитела. Кирилл Куталов

поднимает ноут, чтобы Марине было видно пустой самолёт.

      На экране ноутбука Марина видит позади Серёжи шестерых бортпроводников. Мальчик-девочка, мальчик-девочка, мальчик-девочка. Они стоят и смотрят на него. Двое держатся за руки.

      4. Труп-тур

      Ночью бизнес-аналитику туристического агентства «Антидот» Лишневу снится сон.

      Во сне он оказывается в просторном помещении, в котором узнаёт квартиру своего отца на Большой Спасской, где не был уже больше года. В квартире много людей, это его коллеги, с которыми он проводит свои дни в опенспейсе, но выглядят они очень странно. Каждый человек в его сне лишился лица: вместо лиц у них мутно-белые пластины треугольной формы, похожие на заготовки для масок из матового пластика, на этих заготовках нет ни отверстий для глаз, ни выступающего носа, это просто полукруглые сужающиеся книзу щитки. Люди с матовыми щитками вместо лиц ходят по комнатам, превратившимся в залы вроде выставочных, белые и просторные, с красивой белой мебелью: Лишнев запомнил диваны, дорогие, обтянутые приятной на ощупь породистой мягкой кожей.

      В одном из залов, вдоль которых Лишнев скользит как на воздушных коньках, люди без лиц собрались вокруг Серёжи. Он единственный здесь, кого с уверенностью можно узнать, он темнее остальных, словно бы в нём течёт более густая и тёмная кровь, да и лицо у Серёжи на месте. Лишнев подлетает к нему и слышит слова, которые Серёжа говорит:

      – Выезд задерживается. Границы мира живых закрыты. Поэтому мы решили перепрофилировать агентство и будем отправлять людей в смерть.

      – Убивать! – кричит Лишнев, и его коллеги с масками вместо лиц отшатываются от него одуванчиками на ветру. – Абсурд!

      Он хочет сказать ещё что-то, много всего, слова громоздятся и толкают друг друга у него в горле, но ему не хватает сил расставить их по смыслу, к тому же смысл этот он забыл.

      Тёмный Серёжа напротив него спокоен и улыбчив.

      – Ты смешной, – отвечает Серёжа. – Не убивать, а отправлять в путешествие. Как раньше в другие страны. Труп-тур, понимаешь?

      Серёжа разводит руками, и на белой стене за его спиной проявляются полки винного холодильника в кабинете-аквариуме, с дорогими бутылками, только теперь все бутылки наполнены чем-то очень тёмным, гораздо темнее вина, почти чёрным, как Серёжина кровь, а в середине каждой бутылки слабо поблёскивает золотистая искра.

      – Труп-тур, – повторяет Серёжа. – Чтобы текли цифры.

      Лишнев просыпается в квартире на улице Вавилова. На стене напротив кровати висит чёрный прямоугольник телевизора. Из-за светового эффекта, которые создают лучи солнца, пробивающиеся через листву ясеня за окном, кажется, что изнутри экрана пробивается слабое свечение.

      Потом прилетает облако, закрывает солнце, и эффект исчезает.

      – Труп-тур, – повторяет Лишнев пойманное во сне слово.

      Он встаёт, надевает банный халат, который три года назад увёз из турецкого