Ревущая Тьма. Кристофер Руоккио

бы скончаться позже»[5], – перешел я на классический английский.

      – Чего?

      На лице Хлыста отразилось раздражение вперемешку с удивлением. Он не понял ни слова.

      – Прости, несу всякую чепуху, – сказал я на галстани.

      Мой друг, который был младше меня, но выглядел старше, улыбнулся и похлопал меня по руке. Улыбка маской застыла на нижней половине его лица, не коснувшись глаз.

      – Что еще новенького? – Его шутка тоже вышла скупой.

      – Я теряю Джинан.

      Слова рефлекторно сорвались с языка. Я их не обдумывал, даже не знал, что такие мысли бурлят во мне, пока не произнес вслух. Как будто в моих руках было подобие механического кубика с изображением, которое можно было собрать, лишь правильно повернув все грани.

      – Что?

      Я закусил губу и перевел взгляд с узкого лица Хлыста на краешек планеты, видимый сквозь треугольный иллюминатор.

      – Если мы полетим назад, она вернется к своему народу. А Смайт не отпустит меня с ней.

      – Откуда ты знаешь?

      Спорить не хотелось.

      – Может, отпустит, – добавил Хлыст.

      – Она назначила меня иммунисом, – ответил я, использовав формальный термин для особо уполномоченного дипломата. – Джинан вернется на службу к сатрапу, а нас прикрепят к Четыреста тридцать седьмому, не сомневайся.

      – Не может быть, – забеспокоился ликтор.

      – Может, – кивнул я с уверенностью схоласта, пусть и не имел на это полного права. – Я хочу этого избежать.

      – Империя все равно получит, что ей нужно, – вздохнул Хлыст. – Я не особенный патриот, но лучше уж работать на них, чем стать одним из тех… аппаратов.

      Пришел его черед отводить взгляд и рассматривать космос.

      – Вильгельм, – я не собирался называть его по имени, но серьезность момента подстегнула, – нам даже «спасибо» за это не скажут. Особенно если вернемся ни с чем, как настаивает Лин.

      – К чему ты клонишь?

      – Сам не знаю, – ответил я, хотя имел догадку.

      И до меня были палатины, отвергнувшие службу Империи ради высшей цели. «Отправишься со мной, если Бассандер откажется?» Хватит ли у меня духу задать Хлысту тот же вопрос, что и Джинан? Я, затаив дыхание, пытался сформулировать мысли. У меня было твердое желание, но не было плана – а человек, не знающий, как добыть то, чего желает, подобен человеку, прыгающему с высоты со связанными руками. Я как будто снова плутал в сумрачном лесу, не зная дороги. Данте повезло больше моего. С ним был Вергилий.

      Я так ничего и не сказал. Не то чтобы не доверял другу, просто пилот в переднем отсеке мог слышать или даже записывать наш разговор и передать его потом Бассандеру. Мы были на норманской территории, в дальнем космосе, но все еще в имперских владениях, а у Империи всюду глаза и уши.

      – Забудь, – покачал я головой и покосился на серую перегородку, намекая на пилота. – Ты сам успел поговорить с Сиран?

      – Нет. – Хлыст подался спиной назад. – Надеюсь, ей уже сообщили.

      – Я

5

У. Шекспир. Макбет. Перевод М. Лозинского.