Межлуние. Леонид Воронар

Смита, проживающего в столичном пригороде. Среди офицеров ходили разные слухи, поскольку район адресата считался престижным. Кто-то однажды предположил, что Джонатан – протеже этого Оливера.

      – Обожаю это место, – уводя разговор в другое русло, начал Вильям. – Чертовски славный чай!

      Джонатан улыбнулся.

      – Запомните этот аромат. Еще не скоро мы почувствуем его вновь.

      Лейтенант перехватил взгляд коммондера и кивнул, обозначив то, что он понял намек.

      – Маневры?

      – В некотором роде.

      – А как же мистер Коу?

      – Его заменит ассистент, – с хмурым выражением лица тяжело обронил Джонатан.

      И дело было не в личности помощника Коу и не в том, что трагически вывихнутая рука механика, поспешно обставленная под уход в увольнение, оказалась весьма несвоевременной травмой. Инструкции адмиралтейства были точны и понятны. Другая яхта проекта «Жарю» потерпела крушение на северной петле, и ее обломки прибило к нубрийским фьордам. Потеря еще одного корабля, вполне возможно, приведет к закрытию проекта. Поэтому во время выполнения полета ему следовало придерживаться строгих правил, предписывающих избегать рискованных маневров и соблюдать ежедневный осмотр корпуса на предмет обнаружения трещин.

      Никто из команды не должен был узнать о происшествии. Моряки – на редкость суеверный и мнительный народ, выдумавший целый свод примет на все случаи жизни. Если офицеры допустят распространение слухов и домыслов, то поход превратится в сущее наказание и придется заменять матросов, тем самым поставив крест на двухмесячных тренировках, предшествовавших боевому вылету.

      – Для маневров достаточно иметь парусное вооружение.

      – Ценю ваш настрой. Мне повезло служить рядом с вами.

      – Сэр, вы достойны большего, если позволите, – откровенно заявил Вильям.

      Джонатан удивленно поднял брови.

      – Я только что видел Ричарда с командирскими нашивками, – пояснил лейтенант.

      – Понимаю. Мы пересеклись в штабе.

      О давнем противостоянии двух соперников, начавшемся с курсантской скамьи и перешагнувшим мичманство, не знали, пожалуй, только портовые крысы, обращающие внимание исключительно на поднимаемые на борт припасы.

      – Только подумать, он самый молодой капитан на флоте!

      Эмоции переполняли Вильяма, и было непонятно, чего в его голосе было больше: зависти или восхищения.

      Джонатан кивнул и опрокинул в себя содержимое чашки. Коммондер мог бы отметить, что когда ты рождаешься сыном лорда-адмирала, то совершать карьерные взлеты становится немного проще, но не произнес эту фразу, иначе она бы выглядела как нытье вечно недовольного и слабохарактерного неудачника.

      Как любили повторять между меланхоличными затяжками трубки убеленные сединами морские волки, кутающиеся в клубы табачного дыма: если заглянуть в старые карты и проследить за линией пройденного курса,