Стихотворения. «И вновь я в этот день осенний напрасно помню о тебе…». Владислав Александрович Белозор

где вихрь порой проснётся,

      завывая где-то там,

      и как будто предаётся

      дом забытый странным снам,

      где, сквозя в протяжном вое,

      ветер память про былое

      словно бы расшевелит,

      всколыхнув покой забвенья

      в щелях, между стен и плит

      равнодушного строенья, —

      там, где в ящике комода

      был покинут без тревог

      с незапамятного года

      комикс канувших эпох,

      где под царством жалкой пыли

      все рисунки сохранили

      на желтеющих листах

      небывалые мгновенья,

      как навек застывший прах

      от живого впечатленья, —

      там, где каменной пустыне

      без границ посвящена

      и безжизненна поныне

      недоступная луна,

      где сквозь тишь скупого духа

      вечно чудится так глухо,

      как в раздольном тупике

      шепчут мертвые каменья

      на безмолвном языке

      рока, скорби и томленья, —

      там порой, как призрак, бродит

      мысль усталая моя

      и глаза мои уводит

      от законов бытия,

      там, в безмерном отчужденье,

      обрывается теченье

      дней растерянных моих

      под царящею волною

      звуков светских и пустых

      звуков, полных суетою.

      И хоть нет там упованья,

      нету лучших чувств души,

      а высокий луч призванья

      невозможен в той глуши,

      но туда с сухим порывом

      в замиранье молчаливом

      лучше уж глядеть порой,

      чем за шумною стеною,

      как ни мёртвый ни живой,

      лишь бродить и пред собою,

      как пред вечною горой,

      неподступной и глухою,

      слушать жизни звук чужой.

      «Мне каждого мгновенья в жизни жаль…»

      Мне каждого мгновенья в жизни жаль,

      хоть не влекусь я к ней с природной силой

      и хоть меня она не усладила,

      хоть чувства в ней мои как точно сталь,

      которая натянута струною,

      и хоть не смел ждать милость над собою

      я от судьбы в искусственных путях,

      где был смешон и жалок каждый шаг.

      Подобно как свиданью недоступный

      преступник ждёт бездушный приговор

      и на тюрьме свой долгий странный взор

      так трепетно хранит, где он, преступный,

      один провёл последний жизни срок, —

      так я гляжу на всё – и дикий рок

      во всяком уж мне видится движенье,

      и горечь вновь, терзанье, сожаленье

      во мне гниют, теснятся и дрожат

      за каждый пульс тех впечатлений бывших,

      скупых, больных, но всё же не остывших

      от холода сомнений и преград.

      И, может быть, страшней всего утрата

      всех этих чувств и замкнутой измятой,

      утратами напоенной души,

      одной моей под ясным солнцем лжи.

      Когда ничто уж душу не тревожит,

      и от родной тоскливости