Темнота. Конец прекрасной эпохи. Дмитрий Воротилин

видели? Они могли бы тогда заблокировать ваш аэромоб?

      – Не заблокируют. – спокойно ответил Столин. – Не смогут.

      – Стоп! – мотнув головой, гаркнул Сатир, что аж Юля осеклась, Столин же внимательно посмотрел на него в зеркало заднего вида на лобовом стекле. – Вы нас что, поджидали?

      – Да, я ждал вас, – кивнул тот.

      – А в кафе вы действительно были по работе?

      – По работе, – вновь кивнул Столин.

      – Что же вы делаете сейчас? Я не понимаю. Куда мы вообще направляемся?

      – Что происходит? – передразнила Сатира Юля. – Этот человек вытащил нас из лап большого брата! Что происходит с тобой?! Кто вообще тебя за язык тянул? Думаешь, я не знаю, что меня могут прослушивать? Вот посмотри!

      Она гневно вытащила из своей сумки прибор, размером с кулак, и вложила его в руки Сатиру.

      – Что это? – недоумевал тот.

      – Это глушилка! – выпалила она. – Собрана вручную специально против больших ушей с глазами. Мне и моим друзьям приходится её таскать повсюду, потому что к нам обращают повышенное внимание.

      Да, конечно. Ему же говорили об этом.

      – Нашу организацию в любой момент могут поставить вне закона, продолжала Юля. – Из-за катастрофы на твоей экостанций, которая произошла прямо после твоего приглашения, я чертовски рисковала приходить. Но если б я не пришла, это могло вызвать только больше подозрений.

      Сатир, держа в своих руках увесистый прибор против подслушиваний, начинал ощущать себя крайне глупо. Молчать ему не хотелось. Ну, теперь можешь говорить. А что говорить-то? Сказал то, что сказал. Сейчас ничего в голову не приходит. Внутри аэромоба повисла тишина. Лишь тяжёлое дыхание Юли срывалось в пустоте.

      – Я идиот. Ты права. – Рухнувшим голосом сказал Сатир после продолжительного молчания.

      – Думаю, ты просто не понимаешь, что происходит, – внезапно вклинился Столин. – Не видишь всей картины целиком.

      – О чем это вы? – недоумевал Сатир.

      Юля несколько оживилась, прислушалась к профессору. Она спросила:

      – Мне вот тоже интересно, зачем вы нам помогаете?

      – Подумай хорошенько, Юлия. Как хорошо ты знаешь устройство всей системы экостанций? – все тем же мягким голосом сказал Столина.

      Юля приоткрыла рот от удивления, но, спохватившись, тут же его закрыла, глубоко вздохнула, выдохнула, сказала, едва сдерживаю свое любопытство:

      – Вы знаете?

      – Да, знаю, – кивнул Столин.

      – О чем это вы? – Сатир казалось, что он попал в какое-то тайное общество, с чьими правилами он должен знакомиться на ходу.

      – Юлия, расскажи ему. Он должен знать.

      Юля замешкалась поначалу, однако пересилив себя, она повернулась в полоборота к Сатиру. Её лицо приняло самое серьёзное выражение, какое только доводилось тому видеть за все то время, что они знакомы. Она начала:

      – Система неусточива. Катастрофа на твоей экостанций – одна из многих. Но эта первая таких масштабов, да к тому же повлекшая за собой человеческие жертвы, – она говорила, но украдкой просматривал на Столина, проверяя, о том ли речь