Он – мой лёд. Ольга Борискова

он был действительно каким-то странным. Надоело меня мучить? Когда-то же это должно было ему наскучить – постоянно измываться надо мной.

      – Давайте заново! – крикнула мама.

      Но я покачала головой:

      – Нет! – в моем голосе слышалась твердость. Поймав на себе удивленные взгляды матери и Тимура, я гордо вскинула голову и четко выговорила: – Мама, я приняла решение.

      – И какое же ты приняла решение? – Тим медленно поехал обратно ко мне.

      Неспешно, как будто подкрадывался. Теперь во взгляде его я видела нечто недоброе, едва заметный прищур выдавал закипающую холодную злость.

      – Решение об окончании карьеры, – как не хотелось мне попятиться прочь от него, я осталась стоять на месте. – Я ухожу из спорта. С меня достаточно.

      На мгновение на катке воцарилась звенящая тишина, которую нарушил гневный выкрик:

      – Что за шутки, Ольга?! Быстро становись в позицию! Продолжайте тренировку!

      – Нет, – удивительно, но после этих слов матери я уверилась еще больше в правильности своего решения. – Тренировка окончена. Можешь делать, что хочешь, но я больше не выйду на лед!

      – Ольга…

      – Мама! Я же бесперспективная! – воскликнула, глядя ей прямо в глаза. – С меня достаточно! Мне все надоело! Мне надоела эта обстановка! Мой собственный партнёр меня ненавидит! – я перевела взгляд на остановившегося в паре метрах от меня Тимура. – Ты же у нас звезда, а я никто, Богданов! Так вот и найди себе подходящую партнершу. Вон та же Каримова спит и видит себя на моём месте!

      Шумно дыша, я стиснула руки в кулаки. Снова посмотрела на мать, на Тимура. Во взгляде матери было раздражение и обычное недовольство, во взгляде Тимура… колючие льдинки, смешанные с чернотой.

      По коже пробежали мурашки. Я уловила его движение и на этот раз всё-таки подалась назад. Да, я боялась его. И сейчас боялась особенно.

      – Отстаньте от меня! Вы оба! – выдохнула судорожно. И покачала головой. – Оставьте меня в покое.

      Ещё одно движение к борту. Запал кончился, но решение осталось прежним.

      Ни слова больше не говоря, я, понимая, что меня колотит, рванулась к дверце.

      Нервными движениями стащила коньки и бросила под ноги матери.

      – Надоело! – меня в самом деле колотило.

      Мать молчала, но мне было всё равно. Внутри вместе с пульсом билось только одно: «хватит».

      Добраться до Федерации фигурного катания России, написать заявление о том, что я заканчиваю карьеру и всё. Всё. Больше никакого льда, никаких колких льдинок в синих глазах. Ничего из той жизни, что так и не стала моей.

      С этими мыслями я бросилась к раздевалке. Сегодня же… сегодня же, прямо сейчас я поставлю точку. Доехать до Федерации, написать заявление…

      Дорогу я помнила плохо. Сидя на заднем сиденье такси, смотрела в окно и не видела ничего, кроме последних моментов перед тем, как ушла с катка. Тимур, моя собственная мать…

      – Здесь? – спросил таксист, когда мы подъехали к нужному зданию.

      Кивнув, я поблагодарила