За бесконечность времени. Илья Валерьевич Рашев

были ломанными и нескоординированными.

      – Мне нужно домой, – держась за стены, еле ворочая языком, сказал я.

      В глазах всё было мутным и расплывалось. Пол, казалось, двигался подомной и норовил скинуть меня на себя.

      Михаил сидел на своей койке.

      – Отсюда нет выхода. Я же говорил.

      – Как нет, вон дверь. Значит там выход, – я посмотрел на дверь, к которой и направлялся, – из любого здания есть выход.

      В дверном проеме возникли две девочки Даша и Маша. В руках они держали свои плюшевые потрёпанные игрушки.

      – А когда придет мама? – хором спросили они у меня, – а то у нас игрушки уже старыми стали, – и медленно направились в мою сторону.

      Я от неожиданности покачнулся и облокотился на стену в том месте, где находилась кнопка пожарной тревоги. С потолка, из сплинкеров тут же полилась вода.

      – Ну вот, опять дождь, – недовольно сказал Миша.

      Я смотрел на него, на девочек и не мог ничего понять. Вода заливала всё вокруг, попадала в глаза и мешала видеть.

      – Кладбище не отпустит тебя, Андрюха, – снова сказал мужичок, – с этим пора уже смириться.

      – Какое кладбище? – не понимал я.

      Я обернулся назад и вместо койки, где только что лежал, я увидел крест со своей фотографией.

      Цветы на могиле гнулись под напором воды.

      Дальше, среди леса, тоже стояли кресты.

      Рядом, на лавке, сидел мужичок и смотрел на меня. Девочки, тоже смотрели на меня с непонимающим взглядом.

      Неподалеку, у могилы Миши, стояла его березка, которую он называл именем жены.

      Я упал на колени и начал соскребать сырую землю руками.

      – Я ведь жив, – говорил я про себя, – Жив.

      Дождь лил на меня, на Мишу, на девочек, на могилы.

      Чуть позже, мужчина, который взялся не пойми откуда, в белом халате поднял меня под руки и повалил спиной на землю.

      Я плакал, или же на моих глазах был дождь – не знаю. Мужчине я не сопротивлялся. Я покорно выполнял, всё что он со мной делал.

      – Вам нельзя вставать! Ложитесь! – кричал он, – мертвым не подобает так себя вести!

      После этих слов, он накрыл меня белой простыней с головы до ног и стало темно.

      Я медленно открыл глаза.

      Вокруг меня была темно и тихо. Я понимал, что лежу. Но где?

      Запах гниения раздирал мой нос. Так обычно пахнет земной перегной. Затхлость, влажность, духота, спертый воздух – всё это мешало мне свободно дышать.

      Я начал пытаться выбраться из этого места.

      Подняв руки, я уперся во что-то твердое. Тоже самое я почувствовал и по бокам от себя.

      Я попробовал сесть, и у меня получилось.

      Я упирался головой во что- то рыхлое. Что это? Подумал я.

      Через пару движений руками и ногами мне удалось выбраться из этой непонятной оболочки.

      Я вновь оказался по среди леса. По среди леса и крестов. Меня охватывал ужас с ног до головы. Я не понимал, было это утро или день. Сквозь тучи еле-еле проглядывало солнце. Земля под ногами была сырая от недавно прошедшего дождя. Лес шумел от ветра.

      Вороны перекрикивали