Девушка А. Эбигейл Дин

Ну как тебе?

      – Очень интересно! – воскликнула я.

      – А моя идея с домиками на деревьях?

      – Она-то мне и понравилась больше всего!

      – Ну-ну – ты даже не зашла!

      Я посмотрела на него и рассмеялась. Он – тоже.

      – Просто задержалась на работе. Не сомневаюсь – ты был великолепен! Ну, как у тебя дела? Как Ана?

      – Ана не смогла прийти. К сожалению. Я рассчитывал, что она составит тебе компанию. Ана не очень хорошо себя чувствует. Думаю, что у нее тот недуг – ну, печаль, как у художников в девятнадцатом веке, ею еще страдал высший свет. Как там она называлась?

      – Истерия?

      – Нет, полегче.

      – Хандра?

      – Да, точно. В общем, ничего страшного – пройдет.

      Ему приходилось делать усилие, чтобы не отрывать от меня взгляда: люди вокруг говорили о чем-то гораздо более значительном.

      – Хочешь, я тебя с кем-нибудь познакомлю? Мне просто нужно тут покрутиться.

      – У меня тоже есть еще дела, – соврала я. – Так что крутись на здоровье. Похоже, для тебя это важно.

      – Будут события и поважнее, уверяю тебя. Договорим на улице, ладно?

      На Пикадилли было по-прежнему людно. Бело-синие огни над дорогой, покупатели, увешанные бумажными пакетами. Морозно – в самый раз для снега. Парочки – он в смокинге, она в вечернем платье – ныряли в вестибюли гостиниц. В магазинах, в каждой витрине – милая сказка. Декабрьский Лондон. Я намеревалась купить что-нибудь дорогое и вернуться назад, в свой отель, через Мейфэр[12]. Мне нравилось разглядывать форму швейцаров и освещенные окна квартир над улицей. Итан помог мне надеть куртку. Моя рука все еще сжимала рекламный листок.

      – А это… – начал уже было он.

      – Картинку ты выбирал?

      – Да. Не узнаешь? «Дети на берегу моря»?

      – Нет.

      – Хоаки́н Сорóлья-и-Басти́да[13]?

      – Я все равно не знаю.

      – Напомнила мне о тебе, – пояснил он. – О тебе и о Эви, наверное.

      – И впечатляющая биография, кстати. Горжусь тобой. Даже если все это ты сам написал.

      Он уже хотел вернуться в академию и приготовил свою фирменную – «я снова с вами» – улыбочку.

      – Просто безобидная выдумка, – проговорил он. – Так ведь?

* * *

      История рождения Итана стала частью семейного фольклора задолго до моего появления на свет. Из моей же вместо достойного продолжения вышло сплошное разочарование. Она окончилась банально: на больничной койке на свет появилась девочка. Так что Отец редко рассказывал о моем рождении.

      Мать была на восьмом месяце и работала секретаршей в той же конторе, где Отец чинил электроприборы, в часе езды от Манчестера. На этом сроке Мать уже с трудом дотягивалась до пишущей машинки, а над ее походкой хохотали все остальные секретарши; Отец по три раза в день поднимался к ней из полуподвала, где располагался отдел технического обслуживания, – носил еду в контейнерах и делал массаж. В тот

12

 Район в центре Лондона.

13

 Хоаки́н Сорóлья-и-Басти́да (1863–1923) – художник, один из представителей испанского импрессионизма.