Загадки истории (сборник). Эдвард Радзинский

вы смешно путаете имя своего отца. Казацкий гетман Кирилла Разумовский никогда не был тайным мужем императрицы Елизаветы. Мужем вашей матери был другой Разумовский – Алексей, родной брат казачьего гетмана. Вам следует знать точное имя своего отца, дорогая, – насмешливо закончил князь.

      – Мой милый Телемак, – в гневе ответила она. – Я знаю имя своего отца. Просто мне сейчас нужны деньги от банкиров. А они слышали: в России восстали казаки. И если мой отец – казацкий гетман, следовательно, это люди моего отца захватили пол-России. Дочери такого человека можно дать деньги!

      – Я до сих пор не знаю – придумала ли она немедля это объяснение или так оно и было. Ее головка готова была изобрести в любой миг миллион историй. Как она была изворотлива!.. Когда я намекал ей на этого проклятого поляка, она спокойно объявляла, что нарочно возбуждает мою ревность, ибо чувствует: я к ней охладеваю. И заливалась настоящими слезами, клянусь! 13 мая 1773 года я провожал ее в Венецию…

      Коляска князя Лимбурга подъезжала к дому на окраине Мосбаха. В карете принцесса и Лимбург.

      – Не грусти, мой милый, сегодня тринадцатое. Я люблю начинать этот день. Мне всегда везло в этот ведьмин день…

      Около дома уже ждет карета, запряженная четверкой лошадей. У кареты прогуливается Доманский в дорожном плаще. Принцесса весело обнимает Лимбурга.

      – Мы расстаемся ненадолго, в России перевороты совершаются быстро.

      Она целует его и выпрыгивает из коляски. Доманский помогает ей пересесть в карету.

      И поскакали лошади. Она высовывается из окна кареты и кричит князю:

      – До скорой встречи в Петербурге!

      – Больше я ее не видел… Но когда она приехала в Венецию, я послал к ней своего нового гофмаршала, барона Кнорра. И он писал мне обо всем что с ней случалось… Началось в Венеции все восхитительно: и поляки, и французы были от нее без ума…

      Венеция.

      Пестрая толпа заполнила набережную вдоль Большого канала. Все взоры – на палаццо на Большом канале, дворец французского посла. Над палаццо поднят королевский флаг. Из дворца под восторженные крики толпы выходит принцесса, окруженная польскими и французскими офицерами. Расшитые мундиры, перья на шляпах.

      Все общество рассаживается в черные с золотом гондолы. Гондолы плывут по каналу, провожаемые криками толпы.

      Откупорили шампанское. Принцесса поднимается в гондоле и, сверкая раскосыми огромными глазами, начинает свой вечный рассказ. Обрывки рассказа долетают до жадного слуха толпы на набережной.

      – …Заточили в Сибирь… отравили… но Господь…

      – Да здравствует принцесса Всероссийская! – кричат в гондоле.

      – …И тогда, по завещанию матери… дядя мой Петр Третий… до моего совершеннолетия…

      – Виват, освободительница! Чудо, ниспосланное провидением Речи Посполитой!

      – …И я не дам немке узурпировать трон! Я, внучка Петра Великого, истинно последняя из дома Романовых… Я верю, господа, вы поможете женщине!

      – Да здравствует Елизавета Прекрасная! –