Суворов и Кутузов (сборник). Леонтий Раковский

быть, надо! – хмуро буркнул тот. – Пруссак, должно, близко.

      – Мы в поход пойдем?

      – Дурья голова, да разве не слышишь, что бьют? Зорю, а не генеральный марш. Значит, только подыматься, а что дальше будет, увидим!

      Скоро всем стало ясно: велено было свернуть палатки и сдать все лишнее в полковой обоз. И полковые, и офицерские обозы отправлялись за Одер. Уже с Еврейской горы, вниз к Франкфурту, без конца тарахтели провиантские, канцелярские и палаточные палубы. Вся гора стояла в облаке пыли.

      Солдаты складывались, живо обсуждая события:

      – Это, брат, неспроста! Коли уж из обозов вагенбург делают, значит, пруссак недалеко!

      – Не забудь, парень, чистую рубаху оставить, – сказал Егор Лукич Огневу.

      – А я только собирался стирать. Экая досада, – чесал затылок Иванов.

      – Помрешь и в немытой, – ответили сбоку.

      – Глянь-кось, дяденька, – сказал молодой мушкатер из соседнего капральства, – сколько войска валит!

      – К нам на подмогу, – ответил ефрейтор.

      – Под наше крылышко.

      – Так-то веселей.

      С Еврейской горы через овраг Лаудонгрунд шла во взводных колоннах на Большой Шпиц 2-я дивизия Вильбуа.

      – Не задерживай, получай шанцевый инструмент! – крикнул, проезжая верхом, какой-то молодой офицер из обоза.

      Видно, доставалось сегодня всем, – галстук у офицера съехал набок, лицо было озабоченное, потное. Солдаты мигом разобрали топоры, лопаты, кирки.

      – Становись в строй! – пронеслось по горе.

      Гремя фузеями и шпагами, спешили на свои места, откашливались пока можно, сморкались.

      – Смирно! Сомкнись! Задние, приступи! Кругом!

      Повернулись кругом, лицом на юг.

      – Право – стой, лево – заходи!

      Заняв свои места, стояли «вольно». Солдатам разрешили съесть по сухарю. Более запасливые, у кого в водоносной фляге еще с вечера была припасена вода, пили эту теплую, невкусную воду.

      Внизу, по кунерсдорфской дороге, одна за другой тарахтели подводы. Обоз Обсервационного корпуса тоже спешил убраться за Одер.

      – С той стороны у нас позиция куда крепче была – болото, гнилой ручей, – хмуро заметил Иванов.

      – Пруссак хитер – обходит нас с тылу, – прибавил кто-то.

      – А мы его и тут нехудо встретим, – ответил Егор Лукич. – Вот сейчас окопов нароем, насыпем батарею, и – добро пожаловать, гости дорогие!

      VIII

      31 июля русская армия целые сутки укреплялась на франкфуртских холмах.

      На южных склонах Еврейской горы и Большого Шпица и вокруг всей Мельничной горы рыли окопы, насыпали батареи. Мушкатеры, гренадеры, артиллеристы работали босиком, в одних штанах, сбросив не только кафтаны, но и камзолы. Вместо душных кожаных, с медными украшениями гренадерок одни по-бабьи повязали голову платком, другие, более сметливые, заранее взяли из обоза старые шляпы, а кто работал просто так, с непокрытой головой; грейся на солнышке, солдатская голова, может, в последний раз тебе на солнышке греться!

      Красные и зеленые кафтаны и камзолы кучками лежали наверху, на горе,