Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь. Александр Мазин

замок зачем рушить? Отдал бы кому-нибудь из верных!

      – Тебя не спросили! – фыркнул Велим.

      – Так глупо же! – воскликнул Йонах. – Сейчас бы крепость была, пригодилась бы!

      – Ну да, – усмехнулся Велим. – Не с кем было хакану булгарскому посоветоваться. Не родился тогда еще хузарин Йонах. А то б непременно за тобой послал: не подскажешь ли, Йонашек, как мне царством управлять, а то я не ведаю.

      – И подсказал бы! – запальчиво объявил Йонах. – Может, тогда б он Булгарией правил, а не на смертном одре лежал!

      Теперь засмеялся не только Велим, но и все, кто слышал, включая и Духарева.

      – Слышь, батько, а может, все-таки послать дозор? – снова предложил Велим.

      Духарев поглядел на своего сотника: вид у того был озабоченный.

      – Что тебе не нравится? – спросил воевода.

      – На поля глянь, что видишь?

      Духарев посмотрел.

      – Вижу: хороший урожай будет, если ратники не стопчут, – сказал он.

      – Не о том я. Смердов на полях нет. И виноградник справа – там тоже никого. Не нравится мне это. Вдруг засада?

      Духарев задумался. В словах сотника был резон. Духарев пожалел, что взял с собой только два десятка гридней. Не хотелось лишнего внимания привлекать…

      – Посылай, – разрешил он. – Пусть разведают. И в сельцо, и в усадьбу. Усадьба вон там, в четверти поприща.

      Дозор вернулся быстро.

      – Нету там воев, – доложил старший. – Гульба у них там.

      – Какая еще гульба? – удивился Духарев.

      – Похоже, Волоха чествуют. Бабы там с мужиками… Мужики в личинах… Ну, как у нас на капищах.

      – Волоха? – вот теперь Духарев действительно удивился. В отличие от киевских языческих земель Булгария была почти сплошь христианской. А уж покойный кесарь – вообще святоша был, каких поискать. Трудно поверить, что под боком у столицы смердам позволено устраивать языческие игрища. Хотя с поправкой на войну…

      – Сам видел? – строго спросил воевода.

      – Сам, – кивнул гридень. – Мы к ним шагов на сто подобрались. Смердов голых в личинах видели, а воев с оружием – нет.

      «Может, все-таки – ловушка? – подумал Духарев. – Спрятать в домах ратников, а смердов заставить праздник изображать – для притупления бдительности… Нет, маловероятно. Это ведь надо заранее знать, что воевода киевский Серегей с малой дружиной в Межич приедет. Хотя… В жизни всякое бывает».

      – Сделаем так, – решил он. – Подъедем поближе, потом спешимся, подберемся тихонько да и поглядим, что там за игрища.

      Так и сделали. Подъехали скрытно, коней оставили в рощице. Подозрения Духарева по мере приближения к деревеньке всё росли, поскольку русам так и не встретилось ни одной живой души. И даже коровы, пасшиеся на лугу, щипали травку сами по себе, без пастуха…

      – Вон смотри, батька, каков игрун… – шепнул Велим, подтолкнув воеводу.

      Игрун и впрямь был колоритен: голый, «удилище» торчком, патлы – торчком, на морде – кожаный намордник, из-под которого борода – тоже торчком. Игрун пристроился