Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь. Александр Мазин

обещал Духарев. – Если всё устроишь.

      На территорию царского дворца попасть оказалось еще проще, чем в город.

      – Откуда? – спросил стражник, когда, распихав конями сновавшую туда-сюда публику, русы подъехали к воротам.

      Вопрос был задан из чистого любопытства. Стражник даже не удосужился от стены отклеиться.

      – Из-под Доростола, – честно ответил Дементий.

      – Ну и как там, под Доростолом?

      – Мы уходили – стоял.

      – А я слыхал – сдали Доростол.

      – Может, и сдали, – не стал спорить Дементий и въехал внутрь.

      Найти свободную казарму тоже оказалось несложно – пустовала большая часть помещений.

      Во дворце Дементий ориентировался прекрасно.

      – Главное – держитесь спокойно и уверенно, – сказал он. – С остальным я разберусь.

      И ушел.

      – Не предаст? – на всякий случай спросил Велим.

      – Нет, – ответил Духарев.

      Больше вопросов не было. Ждать русы умели. Спокойствия и уверенности в каждом – на троих хватило бы. Даже такие молодые шустрые гридни, как Йонах, умели при необходимости ждать и помалкивать. Впрочем, самых шустрых Духарев отправил в конюшни – к лошадям.

      Дементий отсутствовал около часа и явился в сопровождении толстого и важного человечка с письменными принадлежностями. Человечек старательно пересчитал всех, записал Духарева, представившегося опционом Константином, помощником Дементия. И ушел.

      Дементий остался.

      – Был у старшего, – сообщил он. – Поставили нас на довольствие. Два дня отдыха, потом в караул, как все. Я спорить не стал – это обычный порядок. Я правильно поступил?

      – Правильно.

      – А теперь хорошо бы пожрать раздобыть, – подал голос Велим. – И лошадям овса.

      – Всё будет, – сказал Дементий. – Обедать пойдем по распорядку, а за овсом – хоть сейчас. Я же сказал – нас на довольствие поставили.

      «Сделаю его сотником, – подумал Духарев. – Никак не меньше. Толковый парень».

      Знать бы, что всё будет так просто, можно было бы и тысячу с собой взять. Эх! Войти в Преславу с тысячей – и столица стала бы русской без всяких переговоров. Хотя лучше все-таки договориться.

      Вечером Духарев, взяв с собой Дементия и еще нескольких дружинников-христиан, отправился в преславский собор, на богослужение.

      Собор был полон, ибо, во-первых, служил сам патриарх, во-вторых, ничто так не обращает мысли человека к Богу, как предчувствие грядущих бед.

      К Духареву с товарищами, вернее, к их доспехам, преславцы отнеслись с уважением – пропустили поближе к алтарю.

      Служба велась на булгарском языке, и на Сергея будто чем-то родным пахнуло.

      Духарев давно не был в церкви. С Киева. Впрочем, он и в Киеве бывал в храме только по большим праздникам и то лишь из уважения к жене. Но в Киеве прочно обосновались византийские попы. Эти служили на греческом и на латыни. Почужому. А здесь, когда услышал: «Отче наш иже еси на небесех…» – до самого сердца пробрало. А думалось,