Соглядатай, или Красный таракан. Николай Семченко

вечером она сама мне предложила:

      – Уноси, девка, ноги. Я на ночь ставни не закрою. Куда хочешь, туда и беги. Как приедет немецкий комендант, так тебя и повесят. Он комсомолок не любит…

      – Повесят? За что? – удивилась я. – Только за то, что не соврала в отличие от своих подруг?

      А сама, между прочим, думаю: вот дёрнул же чёрт за язык… Геройство? Глупость! Так мне и надо, если голова дурная, – пусть вешают, гады окаянные! Только обидно, что ничего, ничего не сделала, чтобы хоть как-то отомстить фашистам. Жаль, что мама так ничего и не узнает обо мне…

      – Что задумалась? – спросила хозяйка. – Или не веришь мне?

      – Не могу я бежать, – отвечаю. – Мой паспорт у коменданта остался. Как я без него буду?

      – Чёрт с ним, с паспортом. Если наши вернутся, скажешь: потеряла, – новый выпишут.

      – Нет, не могу я оставить свой паспорт врагам. Они могут его использовать в своих коварных целях. И будет на мне всю жизнь лежать чёрное, несмываемое пятно позора.

      – Тю-ю! А что, если они и тебя повесят, и твой паспорт используют?

      – А я этого знать не буду. И не будет меня мучить совесть…

      – О, це девка! Так говоришь, будто газету вслух читаешь, – неодобрительно покачала головой хозяйка. – Задурили тебе голову всей этой агитацией…

      – Что?

      – А ничего!

      Хозяйка больше не заговаривала со мной о побеге. На третий день щелкнул ключ в замке, звякнула накладка, отворилась дверь. Нечуйбаба молча поманил меня пальцем на улицу.

      В управе сидел всё тот же русский комендант. Он с нескрываемым любопытством посмотрел на меня и хмуро спросил:

      – Что, не удалось сбежать?

      – Я себя виноватой не считаю, – ответила я.

      – Ладно, – он взял со стола мой паспорт, покачал его за уголок, как бы взвешивая, и протянул мне:

      – Возьми свой документ. Тебя и дома успеют на виселицу вздёрнуть. Вот пропуск на переправу. Иди!

      Я уже была учёная и потому ничем не выдала своего волнения. Вот он, мой дорогой документ!

      – Спасибо, до свиданья! – неторопливо, с достоинством сказала я. Полицай смотрел мне в спину. Я чувствовала его тяжелый, обжигающий взгляд, но так и не повернула головы. А самой хотелось поскорее вылететь из этой клетки, я боялась, что Нечуйбаба снова возьмёт меня за плечи и посадит под замок.

      Когда я вышла к Днепру, то не узнала его. Он обмелел. Старик-лодочник переправил меня на песчаную косу, с которой до берега было проложено что-то вроде тротуара. Где вода доходит по щиколотки, где – чуть выше.