Янмэйская охота. Том I. Роман Суржиков

все, что мечтается! – пожелала она своим соседкам.

      Утром после Весенней Зари Дороти Слай начала новую жизнь. Все, происходящее в лечебнице, больше не встречало в ней никакого сопротивления. Дороти открылась всему и все приняла как данность. Так младенец познает мир, чтобы приспособить себя к нему.

      Дороти ночевала в палате с двумя соседками: молчаливой Кейтлин-Карен и болтушкой Аннет. Кейтлин-Карен была страшна. Не уродлива, нет – как раз останки красоты еще присутствовали в ней. Пугало сходство живой пока Карен с будущим ее трупом. Она никогда не совершала лишних движений и не раскрывала рта без крайней необходимости, а в постель ложилась полностью одетой, как в гроб.

      Вторая соседка, Аннет, говорила так:

      – Рассказываю! Смотри: я – Аннет. Другого имени у меня нету, говори просто – Аннет, и я пойму. Вон там на койке лежит Карен, а другое имя – Кейтлин. Между нами Карен, а для этих – Кейтлин. Понимаешь?.. Ой, вижу, ты не запомнила, но я потом напомню, ты не волнуйся.

      И верно: Аннет повторяла примерно то же самое каждым утром, стоило Дороти открыть глаза и посмотреть на нее.

      Кроме того, Аннет давала много полезных советов, их Дороти принимала с благодарностью:

      – Смотри: кормят утром и вечером. Ведут в трапезную, там есть мужчины и много еды. Мужчин нельзя трогать, чужую еду нельзя брать. За это будет про-це-дура. Ты запомнила? Смотри дальше. После завтрака идет прогулка. Бегать нельзя, ничего странного делать нельзя. Если встретишь мужчину – не трогай. Ничего с земли не подбирай, за это будет про-це-дура. Запомнила? Если нет, то не стесняйся, спроси, я все повторю. Смотри еще: после прогулки идет работа. Тебя спросят, что умеешь, и ты скажи честно. Тебе дадут работать – ты работай. Портить ничего нельзя. Сделать надо побольше, а лекарям – кланяться, а если что спросят – сразу отвечать. Ты запомнила? Смотри еще. Перед завтраком и после ужина – про-це-дуры. Их дают всегда. Если ты плохая – их много, если хорошая – мало. Если сделаешь приятно лекарю – очень мало. Но сама не предлагай, а то будет про-це-дура. Они предложат – тогда делай, а сама – нет. И последнее: молиться здесь надо по-особому. Они спрашивают, а ты отвечаешь. Они: «Где мы?» – ты: «В обители любви и заботы». Они: «Зачем мы здесь?» – а ты: «Чтобы лечиться». Они: «Куда мы идем?» – ты в ответ: «К исцелению!» Ты запомнила? Если нет, я повторю еще, ты не стесняйся…

      В полном согласии со словами Аннет, каждый день начинался с процедур, ими же и кончался. Утренние процедуры зависели от того, какой метод терапии избрал лекарь. Для Дороти был предписан путь гармонии, утром ей полагались успокоительные занятия, которые уберут остатки кошмаров. В один день она перематывала клубки шерсти, в другой спросонья принимала паровую ванну, в третий – расчесывала других пациенток, в четвертый – хором с ними твердила девиз лечебницы: «Нас терзает душевный недуг. Мы идем к выздоровлению. Мы в обители заботы, где нас любят и принимают». Сотню раз подряд, до полного растворения в словах.

      Вечерние процедуры, в противовес утренним, зависели от тяжести симптомов, что