Стрела, монета, искра. Том II. Роман Суржиков

была, голодранцы, а это – лорд с вассалами… – попробовал отговориться Хармон.

      – Парень прав, хозяин, – влезла Луиза. – Я тоже прежде не видала, чтобы у вас настолько душа ушла в пятки, хотя мы с вами уже шестой год колесим. Вы словно язык проглотили. Отчего молчали? Отчего не показали графское письмо и грамоту? Граф пускай шейландец, а не путевец, но все важный человек. Глядишь, и отстали бы от нас.

      – Видите ли, дорогие мои, – хмуро пояснил торговец, – нельзя нам кому попало показывать грамоту. Она большую ценность имеет, если ее прочтет тот, кому не положено, то захочет себе забрать. И нас порешить может, чтобы мы графу не донесли на него.

      – Ага, – пробурчал Снайп. – Мало того, что мы помогаем лордам проворачивать их делишки, так еще и с опасностью для себя.

      – Торговля – всегда опасность, – отбил Хармон.

      – Но не такая! Когда это мы возили товар, за который могут перебить нас всех, даже детишек?

      Джоакин был слишком счастлив, а Доксет – слишком навеселе, но остальные уставились на Хармона укоризненно и с подозрением.

      – Я же сказал, это не надолго, – примирительно ответил торговец.

      – Сколько еще?

      – Ну, первый покупатель – в Солтауне. Двинемся в объезд, недели за две доедем.

      – А если первый не купит?

      – Тогда второй – в Лабелине, это еще неделя. Третий уже в Короне живет, но до него не должно дойти. Кому-то из первых двух я продам товар. Вы же меня знаете.

      – Знаем… – процедил Снайп. – Сколько?

      – Я же сказал – наибольшее, три недели.

      – Нет, хозяин, денег сколько?

      – Ну, как сторгуемся… Эфесов двадцать, может быть, нам достанутся, а остальное – графу.

      – Двадцать золотых? Хармон-торговец рискует головой за двадцать золотых? Вы за год тридцать делаете!

      Снайп искривил губу, обнажил резцы. Луиза склонила голову набок, внимательно глядя на торговца.

      – Ну…

      – Двадцать, хозяин?

      – Ну… полсотни…

      – Да-а-а?..

      – Сто. Если сторгуюсь, как надо, выйдет нам прибыли сто золотых эфесов.

      – Эх, хозяин… – Снайп сплюнул вбок. – Лорды врут, как собаки. Это не новость. Но вы-то купеческого роду!..

      Вмешалась Луиза, будь ей неладно:

      – А сколько нам из этих денег достанется?

      – Вам? С чего бы? Я вам каждый месяц жалованье плачу, оно не зависит…

      – Нас всех чуть не продырявили, вот с чего. Да не забудьте, это я уговорила вас поехать в Излучину и прочесть то письмо, а Джоакин спас вам шкуру и товар.

      Хармон понимал: стоит единожды дать слабину – придется потом всякой прибылью с ними делиться. Но какая разница? Один черт, эта сделка – последняя.

      – По два золотых каждому.

      Луиза склонила голову, Снайп сказал: «Пф!..»

      – По три. Луизе четыре, Джоакину – пять.

      – И детям?

      – Детям? Что они сделали?

      – Рисковали, как и все.

      – Ладно, детям – по эфесу. – Хармон повысил