Записки с Белого острова. Алина Пожарская

неделю у меня случился катарсис. Да, прямо на физике.

      Александра Игоревна отправила на вешалку свой широченный плащ и сказала:

      – Так, давайте разбираться.

      Я вжалась в стул.

      – Надо нам что-то делать с вашей успеваемостью, – продолжала Александра Игоревна. Я вперилась взглядом в доску, чтобы в случае чего телепортироваться. Окно для этого не очень подходило: кабинет физики на третьем этаже.

      – А теперь поднимите руки, – внезапно сказала Александра Игоревна, – те, кому физика не нужна.

      Я огляделась. Таких было человек восемь.

      – Значит так, – сказала Александра Игоревна. – Люди, которым не нужна физика, сейчас расскажут по стихотворению. Мы с товарищами технарями послушаем и понаставим им трояков. С вами, товарищи технари, разберёмся позже. Раз, два, – принялась она считать руки, – семь, восемь. Девять! Отлично, с вас и начнём, – сказала она и… посмотрела на меня.

      Я поняла, что моя рука сама потянулась вверх без моего ведома, когда услышала про стихи.

      – А можно свои почитать? – спросила я. Помирать так с музыкой!

      Александра Игоревна подняла брови.

      – Пожалуйста. Прошу.

      И я встала и прочла:

      – Зачем, пророчеством мне голову вскружив,

      В столь юном возрасте сюда вы заманили?

      Когда рука слаба, но дух спесив,

      И пред собой не узнаёшь могилы?

      Вы обещали ключ к познанию найти,

      Что достижение искупит злые муки;

      В итоге перекрыли все пути,

      Оставив лишь один – лежащий чрез науки.

      Когда, о юности былой скорбя,

      Отсюда вырвусь я, сломав гнилые прутья,

      Как проявить положено себя

      Там, на дремучем, скользком перепутье?..

      Александра Игоревна слушала с высокодуховным выражением лица, а затем спросила:

      – А как называется?

      Я удивилась. Разве не понятно? Но на всякий случай пояснила:

      – «Стихи о школе».

      Александра Игоревна усмехнулась, взяла ручку и поставила мне «четыре». И сказала:

      – Я бы поставила вам «пять», да Заратустра не позволяет.

      Открытый урок

      – Ребятки, – сказала Галина Михална, – через неделю у вас открытый урок по литературе.

      Я слушала монолог Михалны и тренировала закадровые комментарии. Когда-нибудь, дай бог, в жизни и пригодится

      – Придёт комиссия.

      (Ну как всегда. Вели-и-икое мероприятие в рамках крошечной школы.)

      – Вы все помните устав нашей школы.

      (Конечно: глупости запоминаются легче всего.)

      – Девушкам белый верх, чёрный низ! (А юношам чёрный верх, чёрный низ, и из груди что-то белое робко выглядывает.) Неотмиркин, а ты, наконец, постригись! Уже сам как девочка стал! (Добро пожаловать в 21 век, век отсутствия гендерных стереотипов). Дети, скиньтесь всем классом и купите ему бантик. (Ведь скинутся, ведь купят. Вы бы поаккуратнее петросянили, Галина Михална.) А ты, Вихорская, не вздумай прийти с этой железкой в брови! (Это она так веки фиксирует, чтоб на глаза не упали.)