Боль Миры. Ирина Ангелова

выбирать спонсоров.

      Мира посмотрела на него с укором, он хохотнул.

      – Что за центр? – вклинился Лев.

      – Прости, я неправильно начал. Добро пожаловать в школу гипноза «Точка зрения». Я её основатель, Стас Сазонов.

      – Серьёзно? Школа гипноза?

      – Да. С полным пансионом, а также семинарий и занятия йогой.

      – О, боже, ты себе не изменяешь! – воскликнула Мира. Он приобнял её и пропел:

      – Ни-ког-да!

      Они прошли ещё несколько метров, и в казавшейся бесконечной стене появился выход на лестницу.

      – Мы на четвёртом этаже, лифта нет, – заключил Стас. – Лев, твоя комната дальше по коридору – номер сорок-два. Мира будет спать на третьем этаже – женском. У нас тут строгое разделение.

      – Это что, воскресная школа? – хмыкнул Лев.

      – Большинство моих учеников несовершеннолетние. Приходится устанавливать правила.

      Стас вручил Льву ключ, а сам повёл Миру к лестнице.

      – Утром с шести до восьми вы можете позавтракать на первом этаже.

      Лев смотрел им вслед. В какой-то момент он понял, что ждёт, пока Мира обернётся. Но обернулся Стас – включил галантную улыбку и бросил:

      – И не переживай за Миру. Я её в обиду не дам.

      7.

      В комнате Льва ждал тёплый ужин: золотистый картофель и большая плоская котлета. Но он не притронулся – сразу рухнул в постель. Было около десяти.

      Через пять минут Лев проснулся от яркого света: солнце ворвалось в комнату сквозь тонкий тюль. Лев схватил телефон – почти шесть. Первым делом он проверил свой рюкзак и пистолет: кто знает, у кого ещё есть ключ от номера. Но всё было на месте.

      Каких только передряг у Льва не было! Однажды он увернулся от отвёртки, предназначавшейся его сонной артерии, а в другой раз его нога застряла в канализационной решётке, когда он убегал с краденой картиной, а спецназ штурмовал дом. Было ещё много всего. Но ещё ни разу у него не опускались руки. За последние пару дней Льва неслабо тряхнуло. Знакомство с Мирой было похоже на иммиграцию: ты на чужой территории, языка не знаешь, обычаев не понимаешь, от местной еды диарея… Но Лев ещё холил надежду, что у него получится обо всём забыть, когда эта поездка закончится. И жить, как раньше.

      Он открыл навигатор на телефоне: ох, чёрт, они опять вернулись в Хабаровск. Лев позвонил брату, пришлось выслушать его истерику по поводу отставания от графика. В конце концов, он заставил себя встать с кровати, принять душ и надеть свежую футболку. Лев помнил про завтрак с шести до восьми, но ему не хотелось есть, и он просто брёл по лестнице, пока его обгоняли студенты-малолетки в синей форме.

      На втором этаже он набрёл на просторную террасу; чистый воздух наполнил его лёгкие – перед ним раскинулся большой парк. Внизу на поляне расположилась группа йогов: человек десять застыли в позе раненого жирафа, на всех были белые льняные туники и широкие штаны.

      «Чёртовы сектанты», – подумал Лев и, кажется, даже сказал это вслух.

      – Это класс йоги, – раздался голос сзади. На террасу вышел парень в спортивной форме