Миры и судьбы. Книга четвёртая. Рита Харьковская

самого близкого человека и не могла найти ни в ком ни поддержки ни сочувствия.

      О том, как встретилась с Региной во второй раз, всего неделю тому, и о том, как прошла встреча девушки с матерью.

      Александра горестно вздыхала:

      – Я знала, что там все плохо, но не думала, что настолько. Ведь это я уговорила Регину поехать к матери.

      – Зачем?– в голосе Ванды сквозило недоумение.

      – Ну как зачем? А вдруг Анна давно пожалела, что так необдуманно оттолкнула дочь? Вдруг изменила свое к ней отношение? Ведь люди меняются.

      – Знаешь что, сестричка, – усмехнулась Ванда, – Я старше тебя, и намного. Я прожила долгую и непростую жизнь. И за эту жизнь я поняла, что с возрастом люди если и меняются, то только в худшую сторону. С возрастом у человека создается иллюзия мудрости и вседозволенности, и человек начинает этим пользоваться. Особенно, если он изначально обладал не самыми лучшими чертами характера. Так что внучке нашей ты оказала медвежью услугу. Как бы не сломалась девочка, не затаила на тебя обиду.

      – Регина не такая. Она и поймет и простит.

      Дато, замерев, слушал разговор сестер.

      Он махнул рукой, когда Александра захотела снова заварить чаю:

      – Сидите. Разговаривайте. Я сам справлюсь.

      Юноша давно не видел бабушку такой оживленной.

      На ее щеках заиграл румянец, глаза блестели, казалось, что она за считанные часы сбросила пару десятков лет.

      Дато заваривал чай, делал бутерброды из найденных в холодильнике продуктов, а беседа сестер все не кончалась.

      Они рассказывали друг-другу о том, какую жизнь прожила каждая, говорили откровенно, как может быть ни с кем никогда в жизни. Словно прорвало плотину тайн и недомолвок. Словно вот только сейчас каждая обрела родственную душу, которой можно без страха рассказать все.

      Никто и не заметил, как за окном сгустились сумерки.

      Ванда, словно очнувшись, спросила:

      – А где же Регина? Как она прожила все эти годы?

      Александра замялась:

      – Регина очень закрытая девочка. Я не могу ничего о ней рассказывать, так как не знаю, что бы она сама вам доверила. Не обижайтесь.

      – Какие могут быть обиды. Но где она? Когда вернется домой? Скоро ночь, не гоже молодой девушке одной по ночам гулять.

      – Регину я завтра привезу, а сейчас вам отдохнуть не помешает. Располагайтесь в доме, а я пойду у соседки переночую.

      Застелив постели свежим бельем, Александра пожелала гостям спокойной ночи и отправилась в соседний домик, проситься "на постой" к сотруднице, которую считала если и не подругой, то приятельницей.

      Соседка не отказала, но засыпала Александру, которую прошедший день эмоционально вымотал и измочалил, ворохом вопросов.

      Ей все было интересно: кто, откуда, зачем, надолго ли…

      Александра падала с ног, ей хотелось побыстрее лечь и уснуть, а потому отвечала она односложно и расплывчато, не вдаваясь ни в какие подробности. Сотрудница обиделась на скрытность соседки, и вскоре из смежной комнатушки послышалось сопение, изредка прерываемое всхрапами.

      Уснула