Эспер. Людмила Дюбург

прикоснуться к себе соседу, набивающемуся в женишки. Месье де Берни, корректный, как всегда одарил снисходительным взглядом, означавшим, что все идет по плану, «месье бриошь» доволен.

      Мадам Дебьен ни с того ни с сего разозлилась. Ей вдруг захотелось запустить в обоих пустым подносом, который все еще держала в руках. Совладав с собой, присела в легком поклоне: «Терплю вас, но на большее не надейтесь». Исполнив долг гостеприимной хозяйки, развернулась, намереваясь уйти.

      – А Реми – ваш муж? Это он? Там, с комендантом?

      Мадлен, не успев скрыть раздражение, в недоумении остановилась. Вопрос на французском задал солдат, которого она еще ранее заприметила, выглядывая из кухни. Ей показалось удивительным, даже забавным, что он проявил интерес к литографиям с изображением Наполеона. В свое время именно Мадлен настояла на том, чтобы украсить ими стены заведения. Супруг не соглашался, говоря, что ресторан – недостойное место для великого императора, даже если тому и пришлось провести на д’Экс последние дни перед изгнанием[70]. «Как ты не понимаешь, он здесь признал свое поражение! Сдался! Англичанам! Понимаешь: сдался! Поверил и сдался!», – негодовал Реми. Мадлен его уговорила, но картину, на которой был запечатлен «Нортумберленд» – тот самый корабль, доставивший Наполеона на остров Святой Елены, – повесила недавно, уже после смерти мужа. Перед ней и задержался русский. Отвечая на вопрос, она хотела было сказать, что Реми погиб под Верденом, что месье Арно, разговаривающий с комендантом, вовсе не ее муж и таковым никогда не будет, что название ресторана останется прежним, но вместо неожиданно этого спросила:

      – Вода была холодная? Там, в де Ля Круа? Замерзли? Вам налить еще чаю? – поспешно добавила, не дожидаясь ответа.

      – Да я уже две кружки выпил! С запасом! – он широко улыбнулся. – А вода почти теплая! Бывает и холоднее. Только плыть некуда. Да и охраняют строго. А почему вы спросили? Видели нас там? – спросил весело, в упор глядя на мадам Дебьен.

      – Конечно, нет! Но… – замешкалась, понимая, что сказала лишнее. «Но не отказалась бы», – мысленно закончила фразу, так же весело стрельнув глазами. – Вам нравится Наполеон?

      – Мне нравится корабль. Может, и за нами когда-нибудь… пришлют… – он рассеянно посмотрел куда-то в сторону.

      – Внимание! Приготовиться к выходу! – прозвучала команда. Пленные быстро допивали чай, заталкивали остатки хлеба в карманы. В этот момент в зал с плачем вбежала Жюли:

      – Мама, мама, смотри, Бастьен сломал, – показала она матери крошечную фигурку принцессы из любимой игры «Замок-крепость». – У нее нет ручки! Ей больно! Больно!

      Очевидно Бастьен, переодевая куклу, переусердствовал. Жюли заливалась слезами, прижимаясь к ногам матери. Все тот же солдат присел на корточки перед малышкой, попросил куклу и, что-то приговаривая по-русски, аккуратно ввинтил руку. Потом, пошарив в карманах, достал бинт, оторвал кусочек, осторожно перевязал игрушку.

      – Готово! Танцевать нельзя! – сказал с деланной строгостью, перейдя

70

Наполеон провел на острове д’Экс последние дни с 8 по 15 июля 1815 года. 15 июля император был доставлен на борт линейного корабля «Беллерофон», надеясь на лояльность своих врагов англичан и получение убежища в Великобритании. Однако уже 8 августа Наполеон вместе с выбранными им офицерами для сопровождения будет переведен на корабль «Нортумберленд», который и доставит его на остров Святой Елены.