Жажда. Темная вода. Ник Никсон

ребенка, – закончила за него Ольга. Потом отвела взгляд в сторону и похлопала его по плечу. – Возвращайся в реальность.

      Он глубоко вздохнул.

      – Зачем?

      – Потому что здесь твоя жизнь, и люди, которые нуждаются в тебе. Я, Витька.

      – А он тут при чем? – воскликнул Кобальт.

      – Он твой единственный родственник.

      Ольга перевела взгляд на лежавший на столе дневник.

      – Прости. Я не подумала.

      – Он теперь сталкер, а я командир двойки. Если он думает, что я буду его как – то прикрывать только потому, что он мой племянник…

      – Дело не в этом, Дим.

      – А в чем тогда?

      – Ему было всего четыре года, когда он потерял родителей. Весь этот кошмар слишком большое испытание для детской психики. Я помню его бессонные ночи, помню его панические атаки, помню, как он не хотел закрывать глаза в темноте, потому что боялся, что за ним придут твари.

      – Всем было тяжело, – отмахнулся Кобальт.

      – Но он был еще ребенком. Ему нужна была защита, нужен был отец. И сейчас нужен.

      – Его отец бросил его! – Кобальт повысил голос. Такого он не позволял себе очень давно. – Я не обязан ему ничем.

      Она обняла его.

      – Что тебя беспокоит? Скажи мне.

      Кобальт глубоко вздохнул, прежде чем заговорить.

      – Я видел кое – что сегодня. Тварь нового типа. Ни с чем подобным раньше не сталкивался. Если десяток таких нападут, наши стены не защитят. Никто не спасется ни здесь, ни в Кремле, – он помолчал и добавил. – Мне страшно.

      Ольга восприняла это сдержанно, как подобает жене сталкера и дочери Бати.

      – Ты говорил отцу?

      Кобальт покачал головой.

      – Если скажешь ему, это на что – нибудь повлияет?

      – Нет.

      – Тогда не говори. Ты слышишь меня? Не говори. Я не хочу вновь ощутить себя маленькой девочкой, за которой по пятам ходит папа военный с палкой и отгоняет мальчишек.

      Кобальт кивнул и взял жену за плечи.

      – Давай уйдем вдвоем. Только ты и я. На Кавказ. Я смогу тебя защитить, обещаю.

      – Дим, мы уже обсуждали это много раз…

      – Теперь все изменилось. Скоро может начаться война. Здесь оставаться опасно. Не волнуйся, я достану воду и провизию. Нам хватит на весь путь туда, а там я что – нибудь придумаю.

      – Ты же знаешь, я не могу бросить детей.

      – У них есть свои родители.

      – Они для меня такие же родные.

      Кобальт покивал – такого ответа и ожидал. Даже жена, самый близкий ему человек, отказывалась поддержать его.

      Повисло молчание.

      – Ты снова тешишь себя ложными надеждами. Мне кажется, мы прошли этот кризис много лет назад. Или нет?

      – Я не смогу спокойно жить, пока не выясню, что с ней случилось.

      Ольга набрала воздуха в грудь, намереваясь что – то сказать, но так и не решилась.

      – Я опаздываю на занятия. Потом поговорим.

      Кобальт положил руку на дневник.