Я иду искать. Джослин Джексон

подумала я, подготовлюсь получше. У наших соседей, Шипли, недавно родился ребёнок, он плохо спал по ночам. Красивая миссис Шипли платила мне за то, что я присматривала за ним после школы, а она в это время могла выспаться. Скажу маме, что пошла в библиотеку, решила я, а деньги оставлю себе.

      К тому же мы с трехлетней Лолли ели печенье «Орео» – соскребали шоколад, съедали начинку, остальное макали в молоко, которое давала нам миссис Шипли. Мы развлекались молочными усами и раскрасками с Ариэль и Маппетами, пока малыш Пол в своей кроватке гулил и пускал слюни. Миссис Шипли никогда не замечала, что я уношу домой в рюкзаке её печенье или чипсы. Она носила свободные блузки, спадавшие с хрупких плеч, и узкие капри; вряд ли она любила фастфуд. Я не могла представить, как она ест что-нибудь – разве только салатные листья.

      Но Тиг явился сегодня. А сегодня были только груши и диетический хлеб с обезжиренной ветчиной, похожей на резину. Я в отчаянии проверила нижние ящики кухонного шкафа. Посуда, сковородки, кухонные принадлежности – ничего съедобного. И тут я заглянула под раковину.

      В самом углу, за моющими средствами и губками, стояла и переливалась огромная зелёная бутылка. Красное вино? Она стояла тут так долго, что покрылась пылью. Большая бутылка означала дешёвое вино. Слишком дешёвое, чтобы ставить в бар. Я смутно помнила, как папа несколько месяцев назад притащил это вино, чтобы мама сделала сангрию.

      – Я просила дешёвое вино, – возмутилась она, – а не уксус.

      Как это похоже на папу, подумала я. Он всё делал не так, чтобы мама не гоняла его с поручениями.

      Я задумалась. Не считая бокала шампанского на Новый год или на чьей-нибудь свадьбе, мне ещё не доводилось пить алкоголь. Но я не сомневалась, что мне понравится, и хотела впечатлить Тига, а ещё отомстить маме. Она ведь забрала все мои деньги и в один прекрасный понедельник испортила все планы на лето. К тому же я вряд ли попалась бы. Мама не замечала, когда пропадала какая-нибудь ерунда, а папа обнаруживал пропажу, лишь когда эта вещь была ему нужна. Если бы я стащила его бурбон, он ровно в семь часов напугал бы маму бешеным воплем: «Жанин!» Но пропажу этого вина не заметил бы никто. Если бы брат догадался сюда заглянуть, он давно бы его упёр.

      Мне пришлось отодвинуть с десяток моющих средств, чтобы вытащить гигантский кувшин. Я старалась действовать бесшумно. Потом поставила всё на место и, закрыв за собой дверь, выбежала в ночь.

      Тиг ждал в углу сада, тоже одетый в школьную форму – брюки махрились, поношенная рубашка выцвела, из тёмно-синей став грязно-голубой. Я медленно доковыляла до него, таща гитару, тяжёлую бутылку и большую сумку. Доковыляв, увидела, что синяк у него на щеке начал исчезать; в лунном свете он был цвета хаки. На прошлой неделе Тиг подрался с Засранцио, новым бойфрендом своей мамаши, но новых синяков не было, по крайней мере в заметных местах. Я подняла бутылку, и он воскликнул:

      – Чёрт, Смифф, круто!

      Он всегда называл меня по фамилии, Смит, но