Я иду искать. Джослин Джексон

этого названия хватило, чтобы почувствовать себя так, будто холёный, накрашенный ноготок Ру прошёлся по моей голой спине. Я выпрямилась, приняла позу хорошей девочки: плечи откинуты назад, глаза широко распахнуты – воплощённая невинность.

      – Хорошо, я сыграю, – сказала я тихо, одной только Ру. – Мой худший поступок за сегодня – выгнать из дома толпу пьяных гарпий.

      Рассмеявшись, Ру отмахнулась от меня.

      – Этот раунд мы уже прошли.

      Тейт, сидевшая на чайном столике, спросила:

      – Лавонда, что ужасного ты сделала за прошедший месяц?

      Я ощутила, что Ру следит за моей реакцией, и резко уточнила:

      – В прошлом месяце?

      Ру пожала плечами.

      – Подожди-ка, так ты флиртовала с этим парнем с парковки? Если он сам к тебе лез, то это не твой плохой поступок, – сказала Панда, включив пьяную логику.

      – Я, видимо, подавала сигналы, – ответила Тейт, – вот почему это мой плохой поступок. Но если и подавала, то не специально.

      – Женщины всегда себя винят, – заметила Лавонда, стараясь разрядить обстановку. – Но виноват мужчина. Точнее, его член. Все проблемы из-за члена.

      – Почему в прошлом месяце? – снова спросила я, неотрывно глядя на Ру. – Ты сказала, сегодня.

      – Сегодня было в первом раунде, – ответила Ру. – Его выиграла я. Это был второй. Худший поступок за неделю.

      На неделе была пивная вечеринка «Назад в школу», которую Тейт устроила у бассейна в саду – прикинула я, пытаясь вывести теорему измены. Мы с Дэвисом и Оливером зашли ненадолго, а Мэдди торчала там от начала до конца, плескалась и грелась на солнце в компании соседских подростков. Несчастная Шар лежала на шезлонге, прихлёбывала эль и грызла крекеры. Её муж нахлебался лагера, а супруг Тейт руководил жаркой колбасок на гриле. Пьяный Филлип и Тейт без присмотра… хорошо, если дело ограничилось лишь поцелуем. Но я не могла волноваться за одну только Шар. В этот самый момент я с трудом могла даже дышать.

      – А третий раунд – это… – прошептала я сдавленно.

      – Худший поступок за месяц, – сказала Ру, глядя на меня и не моргая. – Это же логично. Потом за год, ну и так далее.

      Три пьяные фурии принялись препираться. Несчастные жертвы собственного напряжения, они не замечали нашего, но я чувствовала. Напряжение стягивало нас длинной тугой верёвкой. Оно сжимало, холодило кровь, сдавливало мышцы. Связывало нас двоих вместе.

      – Может, виноват и член, но сигналы подаёт вагина, – настаивала Лавонда.

      – Что ещё за сигналы? – спросила Панда. Она, конечно, волновалась, как бы вагина Тейт не послала сигнал её расчудесному супругу. Но нет, она предпочла Шарлоттиного.

      И всё, что я могла сделать, так это спросить Ру:

      – И сколько всего раундов? Сколько это будет продолжаться?

      – Ну хватит, Эми. Хорошая игра продолжается до конца, – она провела розовым язычком по бледным губам. – Вспомни – что самого гадкого ты сделала в своей жизни?

      В моей руке каким-то