Кара Духов. Василий Крюков

И фактическая власть сейчас там принадлежит Первосвященнику, – заметил Гано и внимательно осмотрел весь зал, чтобы убедиться, что их не подслушивают.

      – И какое ваше из этого предложение? – спросил гость.

      – Необходимо разыграть эту карту! Мы отправим сурскому Первосвященнику пятьдесят слитков золота для подкупа и для проведения необходимых мероприятий для поднятия восстания против власти имперцев. Как только разгорится восстание, то Восточная Империя, жаждущая реванша и возвращения этого острова, начнет активно поддерживать это восстание! Любой враг Империи Мечей – это наш союзник! – почти шепотом говорил Гано.

      – Да! И если мы учтем наши ошибки в Киитском кризисе, да и если все-таки и Страну Пирамид еще удастся втянуть в кризис на Суре, то может получиться гораздо интересней, чем мы планировали на Киите! – поддержал Председателя Бодмелькарт, самодовольно при этом поглаживая свою черную бороду.

      – Именно, мой любезный друг! Какое же удовольствие с вами, дорогой мой, иметь дело! – с улыбкой на лице закончил Гано Голда.

      Глава 4. Трудное решение

      Сгустились тучи над Ворсом, шел сильный дождь. Гроза то там, то тут мелькала, и раскаты грома сотрясали город.

      Молодой император стоял у окна и смотрел на карфийский дипломатический корабль, пришвартованный в ворском порту.

      В покои императора вошел Луций Корнелий Младший. Это был высокий, стройный молодой человек, происходил он из знатного аристократического рода Корнелиев. Его отец – Луций Корнелий Старший – был другом и правой рукой покойного императора Юлиана Требия, отца нынешнего императора.

      Детство Фурин и Луций провели вместе, они были ровесниками и очень сдружились за это время и были очень близки. Фурин полностью доверял другу и обязательно советовался с ним при принятии важных решений.

      – Надеюсь, ты уже придумал как откажешь карфийцам. – Столь вольное обращение к императору Луций позволял себе только тогда, когда они были вдвоем. Так как они были друзьями с самого детства, то и наедине общались как обычные друзья, почти на равных, без всякого дворцового этикета.

      – Нет. Напротив, я считаю правильным принять предложение Гано, – неожиданно для Луция ответил император.

      – Тебе что, своих волос не жалко? – с удивлением и сарказмом спросил Луций.

      – Не понял тебя, что ты имеешь введу? – озадаченно спросил Фурин.

      – У нас будет молодой лысый император – Фурин Лысый! – продолжал язвить Луций.

      – Если будешь продолжать нести чушь, то я прикажу тебя выпороть. Лучше объяснись, о чем ты, – сердитым тоном сказал император.

      – Да я про твою матушку, ваше величество, – почти смеясь, сказал Луций и театрально склонился перед императором.

      – А что она? Я с ней объяснюсь вечером, когда изменить уже будет ничего нельзя! – сухо сказал Фурин.

      – Так вот именно она и повыдергивает тебе все волосы по одному, когда узнает, что ты пошел на сговор с карфийцами. Вечером