Тропой зоолога. Максим Дмитриевич Зверев

не оборвалась. Перепуганную мать схватили за руки – к люльке нельзя было приближаться!

         Затаив дыхание все следили за щитомордником, а он медленно полз по выступу, останавливался, высовывая раздвоенный язычок, и опять полз. Наконец он благополучно миновал люльку, но вдруг сорвался и упал на землю…

         Не успели мы пошевелиться, как из-под крыльца мелькнул кот и – прямо на змею. Быстрым ударом когтистой лапы кот шлепнул змею по голове справа, а другая лапа тотчас нанесла удар слева. Змея завертелась и свилась клубком, слабо шипя. Кот схватил змею за шею и поволок в кусты.

         Мы отобрали у кота щитомордника со слабыми признаками жизни. Три рваных раны начинались тремя широкими разрезами от затылка к носу, заканчиваясь узко – как три восклицательных знака без точек. Такие же глубокие раны от когтей были на голове змеи слева. Пощечины кота были так мгновенны, что змея не успевала укусить. Если она и не была убита сразу, то обращена в шоковое состояние и обезврежена.

         Зимой егерь Иссыкского кордона рассказал мне, что у них тоже была кошка, которая легко расправлялась со змеями пощечинами передних лап.

         Как мало, оказывается, мы знаем о повадках животных, и даже таких, которые прожили около человека не одну тысячу лет!