Огни чужой деревни. Саша Ханин

Егора за ремень штанов, он кладет рок-барда к себе на плечо, другой рукой бережно берет гитару и идет через футбольное поле.

      – Тяжкий труд, каждый день, по капле выдавливать из себя сверхчеловека, – бормочет мэр, шагая по тропинке к белым домам.

      Черная страда

      Еще было время до рассвета. Ночное небо только начинало выцветать. По обеим сторонам разбитого шоссе за штакетниками заборов, за кустами сирени, за старыми вишневыми деревьями прятались в серых сумерках деревенские избы. Дорога шла под горку, потом на мост, за мостом бригадир съехал с шоссе, остановил «газик» у неказистого здания сельмага, заглушил мотор и спрыгнул на рассыпанный по обочине гравий. Хрустя камешками, подошел к крыльцу магазина. Из кармана пиджака бригадир достал тюбик с клеем. Свернув крышку и выдавив из тюбика прозрачную соплю, нарисовал на двери косой крест. Из другого кармана бригадир достал сложенный вчетверо листок с приказом по району. Развернул приказ, налепил на дверь сельмага и разгладил ладонью. Уже вернувшись к «газику» и сев за руль, бригадир бросил взгляд сквозь пыльное ветровое стекло, и тогда ему показалось, что листок на двери висит немного криво.

      Приказ №…

      На период уборочной страды запрещается розничная продажа алкогольной и спиртосодержащей продукции и пива.

      Приказ был отпечатан на машинке. Заверен круглой печатью, и подписан мэром…

      А мимо сельмага по шоссе уже катила хлебоуборочная бригада «Василек». Выкрашенные красной краской комбайны «Нива» проплывали мимо, качая в сиреневом воздухе трубами для сброса зерна, заслоняя бункерами, стоящие на другой стороне избы. Ровно и низко урчали моторы. На головной машине ехал звеньевой – Валера Борисенко, по кличке Бара. Веселый недалекий увалень, правая рука бригадира. Вторым шел Игорь Сковорода, малопьющий, тихий человек. Про себя Игорь говорил, что он агностик – рецидивист, но что это такое, так никому толком и не объяснил. В нерабочее время Сковорода копался на огороде или сидел в горнице и читал мудреные книжки… За Игоряшей через мост прошли машины Юрки Шолохова и Мишки Нагибина. Нормальные мужики, правда, какие-то серенькие и неприметные. Бригадир никак не мог запомнить, кто из них кто и вечно их путал… На пятом, последнем комбайне ехал Серега Белов. Высоченный белобрысый детина с улыбкой до ушей. Заядлый охотник. Рыбак. Рубаха-парень и не трус. С ним бригадир, не раздумывая, пошел бы в разведку. Словом, всем был хорош Серега, одна беда – не дурак выпить… Следом за комбайнами мимо бригадира прошли три полуторки с наращенными бортами и громыхающая «буханка» с ремонтниками. Ремонтников в бригаде было двое. Вовка Отрощенко рационализатор-самоучка, со сволочным характером и покалеченный дед Селивантий с бельмом на левом глазу. Про Вовку бригадир знал, что тот никогда не снимает кирзовых сапог и слушает музыку «техно». А с дедом Селивантием приключилась вот какая беда. Лет c десяток назад, во время уборочной, когда Селивантий работал еще на зерновом току, его затянуло в молотилку и там немного